"Янка(Иван Антонович) Брыль. Смятение" - читать интересную книгу автора

подбрось чего-нибудь нашим коням. Командирова Муха очень любит клевер.
Сызмалу. Ну, а мой Комендант - что уж она, то и он при ней...
- Але ж, проше, проше бардзо, - засуетился человечек.
Это был муж Ядвиси, пан Францишек, бывший домовладелец в воеводском
городе. Немцы разбомбили его дом в первые дни войны, и пан Щуровский, уже не
так важно покашливая, перебрался к теще. И тут было несладко. Потомки
гербовой шляхты, временно ушедшие из-под большевистской власти, все же
вынуждены были работать сами на себя. Пан Францишек, единственная теперь
мужская сила в имении, ковырялся по хозяйству с одной дохлой лошаденкой.
Иногда ходил он в Горелицу, где, между прочим, учились в школе его
дети - мальчик и девочка; они жили там на квартире и домой, в Устронье,
приходили только на праздники. Нередко ездил он и в Новогрудок, недалеко от
которого тоже, между прочим, жил в своем фольварке его старший брат. Об этих
его прогулках знал уже кое-что молчаливый Зимин. О самом Щуровском и о
Зигмусе. От Зимина узнал кое-что и Леня.
Беседу, которая не очень клеилась, оживил приход Ядвиси. Полная, еще
довольно свежая и привлекательная, она выплыла из кухни, со сладкими
приговорами неся стандартное в те партизанские времена угощение: сало, хлеб,
соленые огурцы и запотевшую бутылку самогона.
"Как они здорово вошли в новую роль!" - думал Леня, чокаясь с этими
когда-то недоступными для него людьми. С каким-то чувством внутренней
гадливости он пил холодный приторный самогон, который они гнали не только
для себя, и все в нем сжималось от некой невидимой капли, от которой не
уйти, которая холодным прикосновением вот-вот обожжет его, как та
легионистская пуля... Ей нельзя было верить - их простоте, порожденной
жаждой пережить лихолетье, уцелеть в этом потопе, где грозно встают и то и
дело в кровавой схватке сшибаются одинаково враждебные для них волны. Ну
нет! Панам не просто хочется пережить, уцелеть: они конечно же мечтают
вернуть свое. Щуровский? Этот не представляет загадки. Старуха и Ядвися? Бог
с ними. А как же она, ведь только через нее он может добраться до Зигмуся -
до самого клубка! Какое участие принимает в их деле она?
"Понятно, многого мы сегодня тут не добьемся. Довольно, если проложим
хотя бы первый след.
Так не сиди же ты, Живень, как пень, не береди свои раны..."
И он, встряхнувшись, включился в пустую, но необходимую им и даже
веселую болтовню, которую умело завел с "паненками" и небритым паном
Францишеком взбодренный чаркой Хомич.


7

Мартын был недурным помощником. Но в следующий раз, дня через три, Леня
сказал ему, что поедет в Устронье один.
- Ты оставайся здесь, в Углах.
Хомич догадывался, что Живень начал ездить туда неспроста. "Спроста" -
ради Чеси - он мог бы как-нибудь собраться заглянуть к ним и раньше. А
теперь ведь у него есть другая, все равно что жена, Алеся... Однако Мартын
молчал, маскируя свою догадку по привычке грубоватым смачным словом.
- Что ж, - приглушенно басил он с коня, когда они остановились за
крайними хатами родной деревни. - Что ж, поезжай, коли надо, один. Там уж и