"Янка(Иван Антонович) Брыль. Смятение" - читать интересную книгу автора

почему-то уверен, что это свои, и стоял посреди комнаты в почти спокойном
ожидании. И вот раздался стук в окно и голос:
- Хозяин... Открой!..
Слова эти сопровождались столь же понятным Лене бормотанием.
Отворить пошел пан Францишек. Вскоре оттуда, один, без Щуровского,
вошел низкорослый вояка в кепке с непомерно длинной за его плечами
винтовкой, Сашка Немец из конного взвода. Пьяный, гад, даже ноги не держат.
- А, Живень! Привет разведке! Так ты и правда за паненкой ухлестываешь!
Так и запишем! Кто тут шел перед нами? Документы на стол!
- Немец, брось!
- Стой, Живень! Допрос мы сделаем по форме. Восемь месяцев в милиции...
Ты думаешь... это тебе... пустяки?
- Это шурин мой шел, проше товарища. Был у детей, в Горелице.
- Ага, в гарнизоне! С полицией, с черными бобиками снюхался? Так и
запишем! Ты, пане, с кем - с полицией, с панской бандой или с нами?
- Немец, брось цепляться. Тут люди свои.
- Может, кому они и свои, а я... на грош им не верю! Я их таким, брат,
зорким оком... Навылет, как ранген!
Лене нестерпимо хотелось взять этот "ранген" за шиворот и выкинуть вон.
Однако он превозмог себя и, чтоб верней достигнуть успеха, через силу
спокойно сказал:
- Пойдем, Сашка, отсюда. Поздно.
- Поздно? У нас вся ночь впереди! У меня тут с ними еще делов! Я, брат,
получше разведчик, чем ты! Так и запишем!
- Сашка, одно только слово. И вернемся опять. Мне, брат, надо с тобой
посоветоваться.
- Со мной? Что, и комбриг так сказал? Со мной посоветоваться? Ну, коли
надо, так я... Я, брат, могу!
Когда они вышли из комнаты в темный коридор, Леня скорее почувствовал,
чем увидел, еще одного. Включив фонарик, поймал лучом его лицо под кудлатой
зимней шапкой: белесые ресницы, заморгавшие, словно в испуге, толстый нос,
пористый от оспы, и недобрая кривая усмешка...
- И ты тут, Мукосей? Ну что ж, поехали.
А на дворе в упор и шепотом от злости спросил:
- Ты Немца напоил?
- А что, без меня он, по-твоему, не может?
- Ты напоил?
- А если я, так что?
- Завтра узнаешь что. Чего вас сюда принесло?
- Мы-то мы... Мы хоть вдвоем. Другие шепчутся в одиночку... С глазу на
глаз...
...Как же это все нелепо вышло!
Правда, он не дал им там остаться. У маленького Немца настроение вдруг
неожиданно смягчилось, и он согласился вскарабкаться на коня и уехать. А тот
белобрысый, с пористым, как губка, носом, двинулся следом сам, молча - так и
ехали всю дорогу до Углов. Дальше, домой, в пущу, они отправились одни, без
Живеня и Мартына.
Часа через три, на рассвете, чтобы проверить недоброе предчувствие,
Леня заскочил с Хомичом в Устронье.
Двор и дом были пусты.