"Янка(Иван Антонович) Брыль. Смятение" - читать интересную книгу автора

Подъехав к заросшей бурьяном и полуразрушенной яме панского погреба, на
совесть сложенного когда-то местными мастерами из отборного камня, Леня с
седла посмотрел на него почти мимоходом... Да, только бросил взгляд, потому
что борьба этих двух чувств - стыда и любопытства - уже изрядно растревожила
и накалила его. Как мужчине, солидному человеку, стыдно было за это
ребяческое красование на коне перед знакомым окном, из которого тебя,
наверно, видят, и, словно мальчишке, приятно было и любопытно: а видит ли
она, в самом деле, выйдет ли на порог с тем же и притворным, и
бесхитростным, и милым, как некогда, удивлением: "Ах, это вы?.."
И пани Чеся вышла. Когда Леня, как будто его окликнули, повернулся к
дому, он увидел ее на том самом крыльце, где вместе с поцелуями вошла в его
душу когда-то - и неожиданно так надолго! - сладкая, неодолимая зараза.
Леня, не думая, дернул повод и, ясно, двинулся навстречу волнующей
опасности.
- Добрый день, - остановился он у самого крыльца.
- День добрый, пане Леосю. Как хорошо пан выглядит - опять на коне. Как
будто все вернулось - и молодость и война... Ну, милая, ну!..
Она протянула руку и теми же белыми теплыми пальчиками, что гладили
когда-то его волосы и обнимали его шею, ласкала серо-голубой, с розовыми
пятнами и щекочущими волосками нежный храп Метелицы.
- Пан безжалостен, пане Леосю. Как она тяжело дышит!..
- Смотрел тут ваш погреб. Как раз подойдет нам под кукурузный силос.
Ведь он вашей матери, вероятно, не нужен?
- А если бы и нужен был, вы что - не взяли бы его? Мамусе тут больше
ничего не нужно: я ее забираю. Вместе уедем.
Он подумал: "По правде говоря, это вам давно надо было сделать". Но
вслух сказал:
- Обиды она тут от нас, как вы убедились, не видела. Что всем
нетрудоспособным, то давали из колхоза и ей. Да и Зося как-никак стала
инженером.
Старая пани осталась здесь с внучкой, дочерью Ядвиси. Было время, когда
такие вещи происходили очень просто. Летом сорок четвертого года, когда они
всей семьей удирали на запад, бабка с тринадцатилетней Зосенькой отбилась от
своих в дорожном аду, наступление обогнало их, и оставалось одно -
вернуться. В "аду советском", как называла пани нашу действительность, ее
удивило прежде всего то, что дом их уцелел. В нем, как воробьи под аистовым
гнездом, еще при немцах разместились шесть семей угловских погорельцев. Не
менее удивило пани и то, что они не прогнали ее, а потом и вовсе перебрались
к себе в деревню, в новые хаты, предоставив ей весь дом. Земля отошла,
понятно, в колхоз, но остался огород. Никто не мешал жить ей трудами рук
своих, посылать Зосю в школу, а потом отпустить ее в институт, который она в
прошлом году и окончила. Даже замуж где-то там вышла.
Однако Чеся, видно, все это понимала по-своему.
Усмешечка передернула ее румяные уста.
- Я весьма благодарна. Но заберу ее. Пускай не мучается, глядя...
Глаза их встретились на миг. Поняли друг друга...
- Пан женат? - сказала она после довольно неловкой паузы. - Утешений
много уже?.. Ну, по-вашему, дзетачки, ёсць? Видите, пане Леосю, я еще не
разучилась...
Он не отводил взгляда от ее глаз. Он понял, что она заговорила о другом