"Янка(Иван Антонович) Брыль. Сиротский хлеб" - читать интересную книгу автора

- Пойди к колодцу, вытащи воды и примочи...
- Давай польку! - послышался за спиной у Миколы голос Василя.
Микола оставил Даника у забора и вернулся в круг.
- Играй, Степан, - сказал он гармонисту, - да только не для него.
Дурака, хлопцы, надо маленько проучить.
- Правильно, Микола! Бойкот ему сегодня! - раздались голоса. - Не
ходите с ним плясать, девчата! Не бойтесь, не тронет, не дадим!
- Да что вы, хлопцы! - оправдывался Василь. - Неужто вы думаете - я
хотел, чтоб он его ударил? И на уме не было, чтоб мне с этого места не
встать!
- И не вставай, - сказал Микола, - посиди да подумай, чего тебе надо
хотеть, чего - нет.
Даник не пошел к колодцу. Он стоял у забора и смотрел на Миколу - уже с
восторгом в еще заплаканных глазах.
Маме его кто-то обо всем рассказал, и вот она прибежала. Снова играла
гармоника, и молодежь с топотом плясала польку, подымая пыль. Даник уже не
плакал, а она взяла его, как маленького, на руки и, хотя никто ее не мог
слышать, люто проклинала Полуянов, а потом опять:
- Тише, сынок, тише, - повторяла. - Не трогай их, говорила я тебе.
Тише.
И он заплакал - ребенок все ж таки.
А наутро, еще роса обжигала холодом, Сивый уже снова ехал верхом на
кабане - опять на болото. Подгонял Белого, толкал потресканными пятками под
бока и смеялся.


2

Своего поля было у них немного: такой жнее, как Даникова мама, и
развернуться негде. Зося ходила жать в люди. Жала чужое, думала о своем... А
под осень сделала то, ради чего летом гнула спину, - купила сыну сапоги.
Первые в жизни.
Принесла их вечером из местечка - черненькие, блестящие, с красными
подошвами. И каблуки и ранты блестят - смолой натерты! Правда, неладно
вышло: сапоги были сцеплены друг с другом дратвой и, заторопившись, Даник не
дратву разорвал, а прорвал в одном голенище дырочку. Маминого подзатыльника
Сивый на этот раз и не почувствовал, но всю ночь не давали ему уснуть новые
сапоги.
Они висели - живое искушение - на жерди у полатей, где мальчик спал, и,
если б только не дырочка в голенище, как славно было бы думать о том, что он
уже вырос большой, что скоро-скоро, через три дня, он пойдет в первый
класс...
Школа стояла в стороне от деревни, на пригорке. Сама старая, она и
окружена была старыми березами, защищавшими ее от зимних ветров. Манили
Даника и эти высокие березы, и красивые дорожки вокруг школы. Не раз глядел
он весной, как ребята, которые уже учатся, чистили дорожки от травы,
посыпали их гравием и обсаживали ирисами. А внутрь, туда, где учатся, так
ему до сих пор пробраться и не удалось.
Учитель, которого в деревне звали пан Цаба, Данику не очень-то
нравился.