"Патрик О'Брайан. Командир и штурман ("Хозяин морей" #1) " - читать интересную книгу автора

Болдик, лейтенант, принят на службу 28 февраля 1798 г. по рекомендации графа
Сент - Винсента, отчислен 18 апреля 1800 г. в связи с переводом на "Паллас"
по распоряжению лорда Кейта".
В графе "Вещи умерших" напротив фамилии Саттон стояла сумма в 8 фунтов
10 шиллингов б пенсов, очевидно полученная при распродаже у грот-мачты.
Но Джек Обри не мог позволить, чтобы его мысли оставались прикованными
к разграфленному столбцу. Его неудержимо влекло к себе иное зрелище: синее
море, более темного оттенка, чем небо, сверкающее в кормовом иллюминаторе. В
конце концов он захлопнул судовую роль и стал наслаждаться представшей ему
картиной. Он думал о том, что при желании мог бы поспать; оглядевшись
вокруг, стал наслаждаться одиночеством - этой редчайшей привилегией в море.
Служа лейтенантом на "Женерё" и других крупных судах, он, разумеется, мог
сколько угодно смотреть в иллюминаторы кают-компании, но при этом никогда не
оставался один, всегда ощущая деятельное присутствие сослуживцев. Ему было
по душе капитанское одиночество, но получилось так, что именно теперь ему не
хватало дружеской поддержки. У него был слишком живой и беспокойный ум,
чтобы оценить возможность быть наедине с собой, хотя он и чувствовал
преимущества такого положения. Едва пробило четыре склянки, как он уже был
на палубе.
Диллон и Маршалл стояли на правом борту у бронзовой четырехфунтовой
пушки, очевидно обсуждая какой-то элемент оснастки, видимый с этой точки.
При его появлении они перешли на левый борт, предоставив капитану
привилегированную часть шканцев. С ним это произошло впервые: сначала он был
обрадован как ребенок, хотя не ожидал такого жеста и не думал о нем. Но в то
же время он был лишен общества - хотя можно было позвать Джеймса Диллона.
Джек Обри раза два или три повернулся, разглядывая реи: они были обрасоплены
втугую, насколько позволяли ванты фок - и грот-мачты, но не настолько туго,
как должно было быть на идеальном корабле. Он сделал мысленную зарубку: надо
будет сказать боцману, чтобы он установил поперечные реи, тогда можно будет
получить дополнительно три-четыре градуса.
- Мистер Диллон, - произнес Обри, - будьте добры спуститься по ветру и
поставить прямой грот. Курс зюйд-тень-вест, полрумба к зюйду.
- Есть, сэр. Взять два рифа, сэр?
- Ни в коем случае, мистер Диллон. Никаких рифов, - с улыбкой отозвался
Джек Обри и вновь принялся расхаживать по шканцам. Вокруг звучали команды,
топот ног, крики боцмана; он наблюдал за происходящим со странным чувством
отчужденности - странным оттого, что сердце у него при этом билось учащенно.
"Софи" стала плавно уваливать под ветер. Находившийся возле штурвала
Маршалл воскликнул:
- Так держать! - И рулевой повиновался команде штурмана.
Когда судно стало совершать поворот через фордевинд, продольный косой
грот превратился в облако, из которого образовалась сложенная вдоль ткань -
серая, безжизненная масса. И вслед за этим появился прямой грот,
наполнившийся ветром; в течение нескольких секунд он трепетал, а затем
послушно расправился и, закрепленный шкотами, принял правильную форму.
"Софи" ринулась вперед, и до того, как Диллон скомандовал: "Отставить!",
судно увеличило скорость по меньшей мере на два узла, зарываясь в воду носом
и задирая корму, словно возмущаясь действиями рулевого. Диллон послал на
руль еще одного матроса - на тот случай, если из-за смены ветра судно
рыскнет*. Прямой грот был натянут, как кожа на барабане.