"Фрэнсис Брайан. Джим Хокинс и проклятье острова Сокровищ (продолжение романа Стивенсона) " - читать интересную книгу автора

часто погружают приятные мысли, привело к весьма мрачным размышлениям.
Я представления не имел, чего можно ожидать, когда мы выйдем в Южные
моря. Что может случиться, если мы обнаружим, что Тейт жив и здоров? Должны
ли мы привезти его в Англию, чтобы он предстал перед судом за пиратство? Или
Грейс Ричардсон намеревается обвенчаться с ним (в море капитан имеет право
совершать венчание) и тем самым подарить своему сыну респектабельное
положение рожденного в браке? Я не мог поверить, что она - женщина высокого
рождения и прекрасного воспитания - может допустить мысль о браке с низким
пиратом, который, по всем законам, должен возвратиться и предстать перед
палачом. Да и Луи не должен идти по жизни как сын человека, окончившего
жизнь, болтаясь на виселице. Причем мне придется выступать главным
свидетелем по обвинению в пиратстве, бунте и убийстве.
Если нельзя допустить, чтобы так случилось, то это означает, что Тейт
останется на острове, а она и Луи останутся вместе с ним. На острове, по
меньшей мере негостеприимном, с холерой, лихорадкой и испарениями, а теперь,
возможно, и вовсе непригодном для жизни? Тогда, может быть, какое-нибудь
другое место на юге? Мы могли бы перевезти их туда. В этом невероятном
случае - в любом случае - неужели я должен вскоре потерять ее навсегда?!
Впав в уныние от этих мыслей, я наконец стал спускаться по дороге к
морю и увидел впереди двух работников сквайра Трелони. Оба ехали на телегах
и оба понукали своих лошадей идти быстрее. Я поравнялся с ними и выяснил,
что сквайр Трелони посылает нам (с самыми лучшими пожеланиями) "провиант для
путешествия". Судя по размерам груза, провианта там хватило бы не на одно, а
на три путешествия.


9

"Испаньола"


Мы на несколько дней закрыли трактир и гостиницу и выставили объявление
об этом у начала дороги. Однако это не принесло мне облегчения, а лишь
вызвало новую волну страха. Не проходило ни часа, чтобы я не взглядывал на
море под нами или не прислушивался к движению по земле позади дома. Кто мог
знать, не отдал ли Молтби приказаний каким-то своим наемникам? А не то
родственники Бервика могли пожелать заехать в места, где их родич встретил
свою погибель. Матушка сказала мне, что его тело увезли из нашего графства,
чтобы похоронить где-то совсем в другом месте. Сбежавшую лошадь так и не
нашли.
Я не расставался с пистолетами все это беспокойное время. А в трех
случаях даже хватался за них. Первая тревога рассеялась просто, когда я
услышал забавный клич Бена Ганна: "Дарби, подай мне рому!" - тот самый,
будто призрачный голос, что так перепугал пиратов на острове.
Бен спускался по нашей дороге словно император в лохмотьях - он был
одет в нелепейший костюм, где ливрея сочеталась с треугольной шляпой.
Все обитатели "Адмирала Бенбоу" тотчас же влюбились в Бена Ганна. Его
преувеличенная готовность выполнить любое поручение у всех вызывала смех.
Каждого из нас он называл адмиралом. В его присутствии у всех становилось
легче на душе.