"Фрэнсис Брайан. Джим Хокинс и проклятье острова Сокровищ (продолжение романа Стивенсона) " - читать интересную книгу автора

говорило о страдании, но в ней чувствовалась решимость, которая все
возрастала, пока она стояла передо мной. Наконец она снова посмотрела мне
прямо в глаза. Она приняла решение.
- Мистер Хокинс, я не уеду отсюда, пока вы не согласитесь помочь мне.
Джон Калзин, стоявший чуть поодаль, обратился к ней:
- Мадам, видно, что вас гнетет какой-то страх. Позвольте нам помочь
вам. Это тихое и безопасное место.
Эти слова помогли ей немного раскрыться.
- Нам с сыном необходимо спрятаться. - Неожиданно громко она позвала: -
Луи!
Затем она взглянула на Джона и перевела взгляд на меня:
- А где вы живете, мистер Хокинс? Ваша гостиница стоит в более
уединенном месте, не правда ли? Кучер не знает, где.
В зал вошел мальчик. Он заметил мой взгляд и поежился: до сих пор я
никак не мог одобрительно относиться к его поведению.
- Мадам... вам... с сыном? Видимо, что-то или кто-то... напугал вас?
Ответа не последовало. Тогда заговорил я:
- Мадам, вы должны сказать нам. Если вы хотите, чтобы мы вам помогли.
Она все еще не решалась ответить. Джон Калзин сказал:
- У меня есть отдельная гостиная... наверху. Никто не может войти туда,
не получив разрешения или без того, чтобы я знал об этом. - И он похлопал по
огромному ключу, что висел у него на поясе. - А дверь там дубовая.
Но Грейс Ричардсон не двинулась с места.
Я же, как истинный сын своих родителей и поэтому всегда побуждаемый
сознанием того, что длжно делать, заговорил как можно убедительнее, имея в
виду ее успокоить:
- Мадам, я обещаю обсудить с вами вашу просьбу. Но вам легче будет
разговаривать, когда вы отдохнете. К тому же ваш сын... Мальчик, наверное,
проголодался.
Эти слова ее, видимо, убедили. Мне кажется, напряжение оставило ее, и
она даже стала будто бы меньше ростом, ощутив себя в безопасности, чего в
последнее время ей так недоставало. Она так и стояла в полной неподвижности,
потом подняла на меня взгляд и проговорила:
- Доброта - величайшая из добродетелей... - Она вдруг замолкла, словно
от боли, и не промолвила больше ни слова. До этого мгновения мне никогда в
жизни не приходилось видеть столь ранимого и столь нуждающегося в защите
существа.
К двери подошел мальчик и заглянул внутрь, но тут же опять отвернулся.
К моему великому неудовольствию, он наклонился, подобрал с земли камень и
швырнул им в миролюбивую собаку Джона. Он промахнулся, но бедное животное
бросилось прочь, поджав хвост и ища, где бы спрятаться. Мы с Джоном
переглянулись, и я направился к двери.
Мальчик увидел выражение моего лица и неодобрительный взгляд. Я сказал
довольно резко:
- Это очень добрая собака. И очень старая. С ней надо хорошо
обращаться.
Мальчик взглянул на съежившуюся собаку, потом на меня. Потом сделал то,
что я нахожу совершенно необычайным: он подошел ко мне, прижался головой к
моей руке чуть ниже локтя и, как младенец, засунул в рот большой палец. Я
воспринял этот жест как просьбу о прощении, и мы с минуту постояли так, а