"Дуглас Брайан. Призрак и статуя ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Дуглас Брайан

Призрак и статуя

(Конан)

Воистину, Юлия-Медея была отважной и красивой женщиной. По крайней
мере, так считали многие. И до последнего времени того же мнения
придерживалась о себе сама Юлия-Медея. До последнего времени...
Многое случилось с тех пор, как умер ее муж.
Нельзя сказать, чтобы Юлия-Медея сильно любила своего супруга. Это был
человек богатый, немолодой и не слишком умный. С ним было надежно и...
скучно. "Безнадежно скучно", - признавалась молодая женщина самой себе,
разглядывая в полированное медное зеркало свое привлекательное юное лицо.
Сказать по правде, было на что полюбоваться: изящно очерченный овал, волосы
золотистого цвета, чуть вьющиеся на концах, светло-рыжие брови и пушистые
ресницы - вопреки моде, светлые, что только подчеркивало глубокий зеленый
цвет глаз. У Юлии-Медеи рот был несколько крупноват, но это только шло к ее
аристократическому аквилонскому облику, поскольку (если уж разглядывать ее
строгим взором ценителя классической красоты) и нос ее можно было бы счесть
длинноватым. Сама она, равно как и ее многочисленные поклонники,
предпочитали именовать его "гордым" - на том и следует остановиться.
Происхождению Юлии-Медеи могли позавидовать короли - она родилась в
очень знатной семье. Увы, родословная была единственным ее приданым - за
долгие века существования династии многократно происходил раздел родового
имущества; кое-что погибло во время войн; кое-что вывезли в другие страны во
время непорядков в Аквилонии. Остаток был настолько жалким, что родители,
влачившие совершенно нищенское существование в полуразвалившемся родовом
замке, предпочли выдать Юлию-Медею за человека состоятельного, но совершенно
не знатного.
Купец Рутилий прибыл в замок предполагаемых новых родственников,
осмотрел почтенные руины, пробормотал под нос что-то невнятное, но при виде
красавицы-невесты так и замер на месте. Юлия-Медея произвела на него
неизгладимое впечатление - раз и навсегда.
- Драгоценные камни нуждаются в подходящей оправе, - объявил Рутилий
родителям девушки. - Я лично займусь этим.
Мать прикусила губу и чуть подтолкнула дочь в спину, чтобы та
приблизилась к жениху и подала ему руку. Об этом они договаривались заранее:
девушка должна вести себя любезно и постараться понравиться. Другого способа
вырваться из нищеты для нее не существовало.
"Можешь, впрочем, отправиться куда-нибудь в Аренджун, - шипела мать в
ответ на протесты Юлии-Медеи, которой не хотелось замуж за старого, по ее
понятиям, и непривлекательного Рутилия. - На панелях этого удивительного
города ты сделаешь головокружительную карьеру. Говорят, рыжеволосые
пользуются там бешеным спросом."
И Юлия-Медея улыбнулась Рутилию, как ее учили, и мило пролепетала "да",
когда влюбленный купец предложил ей разделить с ним жизнь.
Щедрость Рутилия не простиралась, впрочем, на родовое имение девушки.
"Легче построить новое, чем привести в порядок такую рухлядь", - объяснил
он. И родители Юлии-Медеи вынуждены были согласиться с зятем, поскольку он,