"Ханс Кристиан Браннер. Супружество" - читать интересную книгу автора

пользуюсь. Вот и приходится мне, уходя из дома, свою дверь на ключ
запирать: если хоть раз она войдет в комнату, я больше здесь жить не смогу.
Придется куда-нибудь отсюда переселяться. А куда переселяться? Да и ей
одной без меня не прожить... Ладно, хватит об этом. Твое здоровье,
Йоханнес! Что-то ты бледный какой. Надеюсь, не захворал?
- Я просто устал,- сказал я. - Я очень долго шел сюда. И ничего не ел.
- Срам, конечно, что мне нечем как следует тебя угостить. Но, боюсь, в
кухне, кроме сухарей, все равно ничего нет. Да я и не смею туда войти. Она
если увидит, что я туда заходил, так сразу в слезы. Так вот она и держится
со мной: чуть что - в слезы... Но ты лучше о себе расскажи. Чем ты
занимаешься теперь?
- Я же книги пишу,- сказал я. - Вы совсем не знаете моих книг?
- Нет. Я ни одной из них не читал. И не слыхал о них. Вообще-то я
совсем перестал книги читать. Я даже не припомню, чтобы мне попадалась на
глаза твоя фамилия. А ты не печатаешься в газетах?
- Бывает, - отвечал я. - Да только редко.
- Ах вот как? А то ведь у меня все газеты есть. Вот, гляди, у меня
собраны они здесь за много лет. Я, знаешь, люблю старые газеты читать. Вот
где можно набраться ума. Хочешь в будущее заглянуть - читай старые газеты.
Там-то все и узнаешь. Кстати, скажи-ка мне, Йоханнес, что ты думаешь насчет
войны? Будет она?
- Не знаю, - сказал я. - Но боюсь, что будет.
- Ха, а я точно знаю: война будет. И даже знаю, когда. Все можно
вычитать из старых газет. Но мыслимо ли понять это? Никогда! Подумай
только: убить человека! Погляди на меня - я и мыши убить не в силах. Даже
паука ботинком раздавить - и то не смогу. И ты точно такой же, знаю, знаю.
Мы с тобой одного поля ягода. Но неужто все остальные люди по-другому
устроены? А война все равно будет. Понимай как можешь!
Он бережно разлил по рюмкам остаток спиртного, даже бурый осадок и тот
разделил поровну. Я послушно выпил, хотя меня чуть не вырвало. Боялся, что
он опять выкатит белки. Скорей, думал я, скорей бы уйти отсюда. Но если
встану - меня вырвет. Все время я глядел на Брёндума, боясь отвести глаза:
вдруг начнется головокружение... Я увидел прореху у него на рукаве, он
собственноручно кое-как ее залатал. Я увидел, что он потучнел и раздулся,
нависая надо мной как гора, страшной громадой лежал на столешнице его
разбухший живот. Я медленно умирал, а могильщик Брёндум сыпал словами,
будто пригоршнями черной земли - на мой гроб. Он снова заговорил о сыне.
- Мой сын Якоб... - начал он. -Я сам велел ему уехать. Что хорошего
могло ждать его дома? Скажи, Йоханнес, разве я не был прав? А теперь я уже
много лет его не видал. Но у меня есть снимки. Хочешь посмотреть на
последний снимок, который он мне прислал?
Он порылся во внутреннем кармане и отыскал снимок. В руках у меня
оказалась маленькая фотография: молодой человек у автомобиля. Обыкновенный
молодой человек у обыкновенного автомобиля на обыкновенном проселке где-то
далеко-далеко отсюда, в Америке.
- Это его собственная машина. Что, каково? А она-то себе в голову
вбила, будто он там голодает. Без конца пишет и пишет ему, чтобы он
вернулся домой. Я писем ее не читал, но знаю: она зовет его домой. И доводы
знаю, какие она приводит. Но я-то не могу правду ему написать. Я только
пишу: не вздумай срываться с места! Как бы тебе там ни приходилось, домой