"Ханс Кристиан Браннер. Корабль" - читать интересную книгу автора

было всего три маленькие комнатушки и еще одна каморка как раз над
воротами. Для всей нашей мебели и других вещей здесь бы места не хватило,
но часть заблаговременно увезли: к нам приходили два человека в фуражках и
с портфелями и все у нас переписали. Мать водила их, показывала им наши
вещи, чтоб они могли все разглядеть, под конец они прошли в угловую комнату
отца и осмотрели все, что у него есть. Отец тем временем бродил взад и
вперед по нашей столовой, где играл я, но я не пытался заговорить с ним, у
него было такое странное лицо. Через несколько дней приехали с фургоном и
забрали наши вещи, а отец стоял у окна и глядел, как их выносят. Вынесли
толстые книги с рисунками кораблей и большие папки с листами и картами. Я
понял все происходящее так, что отцу они больше не нужны, раз склад в
гавани все равно продан, и теперь у отца не будет больше своей конторы, а
займется он совсем новым делом и будет называться учетчик рыболовных судов.
По-моему, это звучало очень изысканно.
Едва мы переехали на новую квартиру, отец сразу развеселился, глядя на
все эти перемены, и начал говорить без умолку, и строил планы, а каморку
над воротами обставили так, что она стала похожа на взаправдашнюю каюту, и
подвесили к потолку зеленый корабельный фонарь. Там он сидел в свободное
время, как и прежде, занимаясь списками кораблей и их курсов, ведь он
затеял издавать новый навигационный справочник и поставил себе целью, чтоб
им пользовались все, кто ходит в море. Поэтому мы живем здесь только
временно, а едва его замысел со справочником вполне осуществится, он купит
дом, который уже давно присмотрел, дом на берегу Фуресё с причалом и
парусной лодкой. Мать перебивала его почти всякий раз, когда он заводил
речь про дом и про лодку, а брат и сестры упрямо молчали, словно не верили
ни единому слову. Но я после обеда частенько сиживал в отцовской каюте и
слушал его рассказы про парусную лодку: мы вдвоем сами ее оснастим и она
будет такая-то и такая-то. Он вынимал лист бумаги, чтобы начертить, какая
она будет, но через некоторое время лодка под его рукой превращалась в
настоящий корабль, трехмачтовый, с великим множеством разных парусов, с
полным такелажем, и отец называл мне каждую Деталь в отдельности и
объяснял, как она устроена. Сперва я слушал отца, а потом заводил речь про
обещанного мне козлика, и конечно же, конечно, у меня будет козлик, и сарай
для него, и тележка, которую он будет возить. Отец даже рисовал козлика, и
тележку, и меня в той тележке. Но разговор неизменно возвращался к кораблю.
Иногда в наш корабль вторгалась мать, и тогда отец поспешно хватался за
свой справочник либо начинал куда-то звонить по телефону. Брат и сестры
насмехались надо мной, потому что я верил в дом на озере, и тогда я начинал
делать вид, будто тоже не верю. Но втайне я все-таки ждал, что у нас будет
новый дом или, на худой конец, у меня будет козлик.
Жили мы в старом доме, стены там все покосились, потолок был низкий,
пол покатый, коридоры узкие и множество темных углов, где хорошо играть в
прятки. Из окна в отцовской каюте мы теперь не могли видеть большие
корабли, входящие в гавань, зато мы видели, как длинными рядами
выстраиваются вдоль пристани шхуны. Порой за окном висел туман, тогда мы
только слышали шаги и голоса и еще могли видеть целый лес мачт, еле
различимых в тумане. А когда за окном сияло солнце, мы видели на потолке
длинные полосы света, отраженные водой, они трепетали и колыхались, как
волны, и, если какое-то время поглядеть на них, казалось, будто ты сидишь в
самой настоящей каюте на борту плывущего корабля. Словом, я считал, что мы