"Лилиан Браун. Кот, который жил роскошно ("Кот, который..." #11) " - читать интересную книгу автора

- Квиллер.
- Вы играете в бридж?
- К сожалению, должен признаться, что бридж не состоит в списке моих
достижений, - сказал он. - Зато я очень неплохо играю в скрэбл.
Мэри выразила удивление, а Графиня - удовольствие.
- Чудно! Как-нибудь вечером вы должны сыграть со мной.
Фердинанд в белых нитяных перчатках поставил перед ней серебряный
поднос - выдержанный в традициях кубизма, со вставками чёрного дерева, - и
хозяйка уверенно продемонстрировала, как управляется с чайной церемонией.
- Мистер Квиллер - писатель, - сказала Мэри.
- Замечательно! Что же вы пишете?
- Сейчас задумал написать книгу об истории "Касабланки", - сказал он,
снова поразив Мэри. - В публичной библиотеке настоящая коллекция фотографий,
среди которых много ваших, мисс Пламб.
- А у них есть снимки моего обожаемого папы?
- Несколько.
- Как бы мне хотелось их увидеть. - Она аккуратно склонила голову
набок.
- Вы помните, какой была старая "Касабланка"?
- Конечно! Я здесь родилась. В этой самой квартире. Роды принимали
повивальная бабка, медсестра и два врача. Моим отцом был Харрисон Уилле
Пламб - изумительный человек! Мать практически не помню. Родственница
Пенниманов. Она умерла, когда мне было всего четыре годика. В городе
свирепствовала эпидемия инфлюэнцы: мать и двое моих братьев заразились. Все
трое умерли в течение недели и оставили меня на попечении отца. Мне было
всего четыре.
Мэри сказала:
- Расскажите мистеру Квиллеру, как вам удалось избежать эпидемии.
- Чудесным образом! Моя нянька - по-моему, её звали Гедда - попросила
разрешения увезти меня в горы, где ей казалась обстановка здоровее. Мы
оставались вдвоем в маленькой хижине, ели лук, чёрную патоку пили чай...
Меня до сих пор трясёт от воспоминаний. Но зато мы не заболели. Приехав
домой, я увидела, что в живых остался один отец - он был убит горем! Мне
тогда было четыре годика.
Неуклюжие руки Фердинанда в белых перчатках, напоминающих по размеру
перчатки для игры в бейсбол, пронесли серебряный подносик, на котором лежал
кекс, усеянный зернышками тмина.
Графиня продолжила:
- Я была единственной, кто остался у отца в этом мире, поэтому он
баловал меня своим вниманием и шикарными подарками. Я его обожала!
- Он устроил вас в школу? - спросил Квиллер.
- Меня учили на дому: отец не выпускал меня из вида. Мы всюду были
вместе - на симфонических концертах, в опере и на благотворительных балах.
Каждый год путешествовали: в Париже нас принимали по-королевски, а на
кораблях мы всегда кушали за капитанским столиком. Отца я называла лучшим
другом, а он присылал мне чайные розы и вишневый ликер... Фердинанд, вы
можете принести конфеты.
Огромные руки поставили маленькую серебряную конфетницу на ножках, в
которой на льняной салфетке лежали три "вишни в шоколаде".
Квиллер воспользовался паузой, чтобы сказать: