"Ричард Бротиган. Аборт (Исторический роман 1966 года) " - читать интересную книгу автора

неестественное текло и изменялось в ней, но что именно, я понять не мог.
Лицо ее, будто круг зеркал, уводило меня прочь от этой штуки.
- Да нет, что вы. Это моя работа, она мне нравится. Я не хотел бы
оказаться ни в каком другом месте - только здесь.
- Что? - переспросила она.
- Я люблю свою работу, - сказал я.
- Хорошо, что вы счастливы. - Слово "счастливы" она произнесла так,
точно разглядывала его с огромного расстояния в телескоп. Слово прозвучало в
ее устах небесно - обнаженно, как в Галилее.
И тут я понял, что в ней казалось так невероятно странно. Лицо -
нежное, изумительное, а тело по сравнению с хрупкостью этого лица развито
просто фантастически.
У нее были большие, полностью созревшие груди, до невозможности тонкая
талия, а большие округлые бедра сужались к длинным величественным ногам.
Очень чувственное тело подстрекало к похоти, боттичеллиево лицо -
отправляло разум в странствия по божественному.
Она вдруг догадалась, что я признал ее тело. Вспыхнув от огорчения, она
сунула руку в пакет и вытащила книгу.
- Вот моя книга, - сказала она.
Она положила ее на стол и едва не отскочила. То есть, собиралась
отскочить, но передумала. Снова глянула на меня, и я почувствовал, как
кто-то выглядывает из нее, словно тело ее - замок, в котором живет
принцесса.
Книга была в простой коричневой обложке, названия не значилось. Больше
всего она походила походила на кусок голой земли, опаленный замороженным
жаром.
- О чем она? - спросил я, держа книгу в руке, - ненависть словно
сочилась из-под обложки.
- Она вот об этом, - ответила девушка и внезапно, чуть ли не истерично
расстегнула пальто и распахнула его, точно тяжелую дверь в какие-то
кошмарные казематы, набитые пыточным инструментом, болью и лихорадочными
признаниями.
На ней был синий свитер, юбка и черные кожаные сапоги по моде времени.
Тело, фантастически крепкое и развитое под этой одеждой, заставило бы
кинозвезд и королев красоты истечь от зависти протухшим гримом.
Она представляла собой идеальное воплощение мечтаний западного человека
этого столетия о том, на какую женщину ему приятно смотреть: большие груди,
крохотная талия, широкие бедра, длинные ножки всей этой мебели из "Плэйбоя".
Она была настолько красива, что спецы по рекламе превратили бы ее в
национальный парк - если бы только дотянулись до нее своими лапами.
Ее голубые глаза вдруг вскипели, как озерцо под натиском прилива, и она
разрыдалась.
- Это книга о моем теле, - сказала она. - Я ненавижу его. Оно для меня
слишком велико. Это чужое тело. Не мое.
Я полез в карман, вытащил носовой платок и шоколадку. Когда людям
плохо, когда их что-то тревожит, я всегда говорю им, что все будет в
порядке, и даю шоколадку. Они удивляются. Шоколад вообще полезен для
здоровья.
- Все будет хорошо, - сказал я.
Я дал ей батончик "Млечный путь". Потрясенной рукой она взяла шоколадку