"Конни Брокуэй. Игра в любовь ("Трилогия охотников Розы" #3) " - читать интересную книгу автора

более чем два или три раза в год.
- Понятно.
Он повернулся и посмотрел ей в глаза.
- Однако понятия "не особенно опасный" и "безопасный" едва ли можно
считать одним и тем же. Некоторый риск с этим связан.
- Я готова пойти на риск.
- Но готов ли я позволить это?
- Да, - ответила она за него.
Он задумался, и Шарлотта терпеливо ждала, понимая, что торопить его
сейчас было бы ошибкой. Наконец он глубоко вздохнул.
- Ладно, мисс Нэш. Хорошо.
На губах Шарлотты расцвела улыбка.
- Благодарю вас.
- Нет, дитя мое, не благодарите меня. Я ступаю по тонкому льду, и меня
уже мучают угрызения совести. - Он снова вздохнул и протянул руку к золотому
тяжелому фолианту, стоявшему на полке над его головой. - Поскольку мы
решили, что вы будете играть роль посредника, вам, пожалуй, следует
познакомиться с одним из моих агентов. С автором этого письма.
Он надавил на книгу, и Шарлотта широко раскрыла глаза от удивления,
увидев, как секция книжного шкафа, бесшумно повернувшись, раскрылась в
коридор, освещенный единственным фонарем.
- Входите, - пригласил ее священник.
У Шарлотты дрогнуло сердце. Ей предстояло встретиться с человеком,
который верен своим убеждениям и продолжает работу, начатую много лет назад.
С человеком, глубоко преданным делу. Она уже представляла себе героя -
благородного, достойного, хотя, наверное, годы опасной, тайной работы
сделали его осторожным и суровым...
- Нет никакой необходимости так громко разговаривать, святой отец. -
Откуда-то из мрака материализовался молодой человек. Его худощавое лицо
обрамляли слишком длинные темные волосы. Тяжелая челюсть заросла такой же
темной бородой, почти скрывавшей шрам на левой щеке. На нем были широкий
пиджак с обтрепанными обшлагами и такие же просторные изношенные панталоны,
которые сползали с плоского живота. Его загорелое лицо озарилось улыбкой.
- Это... Дэнд Росс, - сказал отец Таркин, внимательно наблюдая за ней.
Она не узнала в нем одного из трех молодых шотландцев, которые
приходили к ним в дом три года назад. Да и кто смог бы заметить кого-нибудь
другого, если в той же комнате находился темноволосый, ангельски красивый
Рамзи Манро? А кроме того, молодой человек, стоявший в ее Йоркской малой
гостиной, только что вышел из французской тюрьмы, где пробыл в заточении два
года.
Этот человек почему-то показался ей несколько дерзким и опасным. Их
взгляды встретились, улыбка застыла на его лице, а у нее внутри что-то
затрепетало, словно крылья птицы, оказавшейся в клетке. Она шагнула вперед и
приоткрыла губы - то ли для того, чтобы улыбнуться, то ли
поприветствовать...
В глубине его глаз что-то промелькнуло.
- А это кто такая? - с нарочитой медлительностью произнес он. - Я и не
подозревал, что вы теперь принимаете также сироток женского пола, святой
отец. Я наверняка не ошибся. Чем же еще объяснить, что одежда на ней на два
размера меньше, чем нужно, и настолько выношена, что сквозь нее все видно?