"Конни Брокуэй. Мой милый враг " - читать интересную книгу автора

чиновников и т.д.; находится в пригороде Лондона Харроу-Хилл.> - тоже. Кто
вы, собственно, такой? Тренер футбольной команды?
О Боже! Эта девчонка даже не знает, кто перед ней! У Эйвери возникло
ощущение, будто он получил пощечину. Правда, он сам никогда бы не выделил
ее из толпы в качестве предполагаемого автора тех хлестких посланий,
которые неотступно следовали за ним через четыре континента, однако у него
не было другой подсказки, кроме плохо запомнившейся ему карикатуры в
газете. А вот Лили не с чем было его сравнить. Его портрет, будь он
неладен, висит в галерее на третьем этаже... По крайней мере когда-то там
висел.
Забыв о своей решимости сохранять спокойствие и вести себя с ней как
можно вежливее, Эйвери широким шагом проследовал мимо нее в коридор. Из-за
спины до него доносилось шуршание ее злосчастных штанов.
- Послушайте, вы не можете так...
Эйвери не обращал на нее внимания, твердо решив выяснить, где сейчас
находится его портрет. Это было единственное его изображение, написанное по
настоянию дяди. Правда, раньше оно для него ровным счетом ничего не
значило, однако с недавнего - совсем недавнего - времени приобрело в его
глазах особую важность. И как только она посмела его убрать?
- Что вы себе позволяете?! - гневно воскликнула Лили, стараясь от него
не отставать. - Клянусь, это будет стоить вам места!
Эйвери, гордо подняв голову, направился через главную анфиладу,
уголком глаза подмечая скромное изящество обстановки в комнатах, через
которые ему пришлось проходить, - пустой, хотя и начищенный до блеска
столик с инкрустацией из слоновой кости, потертую ковровую дорожку
восточной работы с обтрепавшейся кромкой, запах воска и лимонного масла. Он
поднялся вверх по винтовой лестнице и свернул в то крыло, где обычно висели
некоторые из бесчисленных фамильных портретов. Вот здесь, рядом с
изображением его прапрабабки, Кэтрин Монтроуз, должен быть...
Он вдруг остановился. Его портрет висел там же, где и всегда, - на
самом видном месте. Его никто не снял.
Нахмурившись, Эйвери обернулся. Лили Бид стояла всего в футе от него,
уперев кулаки в бока, ее пылающие гневом глаза напоминали два ярких
сердолика.
- Если вы через две минуты не покинете мой дом, я прикажу выставить
вас отсюда силой!
В ее голосе по-прежнему звенело раздражение, однако от прежнего
высокомерия не осталось и следа.
Ах вот как? Выставить его из ее дома? Он сделал шаг в ее сторону,
однако она не собиралась сдаваться. Ее взгляд был прикован к нему, и Эйвери
понял, что она скорее предпочтет столкнуться с ним нос к носу, чем отступит
хотя бы на шаг. Да, эту женщину невозможно было не узнать. Воинственная, с
крутым нравом, независимая в словах и поступках...
- Прежде всего скажите, как вам вообще удалось проникнуть в дом через
парадную дверь?
Ее голос вдруг замер, едва ее взгляд, скользнув мимо него, метнулся к
портрету, потом опять к нему. Черты ее лица отличались такой
выразительностью, что по ним до смешного легко можно было прочесть все, как
в открытой книге. Сейчас на нем отражался безотчетный ужас. Так. Это уже
лучше.