"Хорхе Луис Борхес, Адольфо Касаресю Шесть загадок дона Исидро Пароди " - читать интересную книгу автора

спросил:
- Скажи, ты строго постился и выучил имена двенадцати созвездий?
Я заверил его, что с четверга, с десяти часов пил один только чай (тем
вечером я поужинал в занятной компании рыцарей модной ныне "новой
чувствительности", мы съели бусеку и запеченную рыбу в "Мерка-до де
Абасто").
Затем Абенджалдун попросил, чтобы я перечислил ему двенадцать знаков
зодиака. Я сделал это без единой запинки; он заставил меня повторить их раз
пять или шесть. И наконец сказал:
- Вижу, ты сделал все как велено и подготовился на совесть. Только это
тебе не поможет, ежели теперь ты не сумеешь проявить должного упорства и
мужества. Думаю, и того и другого тебе не занимать. Я решил не слушать тех,
кто ставит под сомнение твои достоинства: ты будешь подвергнут лишь
одному-единственному испытанию - но самому сложному и суровому. Тридцать лет
назад в горах Ливана я выдержал его с честью; но прежде мастера дали мне
задания попроще: я отыскал монетку на дне моря, воздушный лес, фиал в центре
земли, ятаган в аду. Тебе не придется добывать четыре магических предмета;
ты должен узнать четырех мастеров, которые составляют сокровенный тетрагон
Божества. Теперь они заняты священными ритуалами и находятся рядом с
металлическим тельцом; молятся вместе с братьями-акилами, при этом лица у
всех закрыты. Так что невозможно отличить их от прочих. Я прикажу тебе
привести ко мне Юсуфа; ты спустишься в зал, мысленно перечисляя в должном
порядке созвездия; когда дойдешь до последнего знака, до Рыб, начнешь все
сначала - Овен и так далее; три раза обойдешь вокруг акилов, и ноги сами
приведут тебя прямо к Юсуфу, если, конечно, ты не перепутаешь созвездий. Ты
скажешь ему: "Абенджалдун призывает тебя" - и доставишь его сюда. Потом я
велю тебе привести второго мастера; потом - третьего; потом - четвертого.
К счастью, я столько раз перечитывал "Бристольский альманах", что имена
двенадцати созвездий намертво засели у меня в голове; но ведь известно -
достаточно предупредить человека, что ему никак нельзя ошибиться, и он
потеряет всякую уверенность в себе. Нет, я не струсил, чего не было, того не
было, но некое смутное предчувствие у меня зародилось. Абенджалдун пожал мне
руку, заверил, что станет молиться за меня, и я по лестнице спустился в зал.
Мое внимание было целиком поглощено знаками зодиака; тем не менее все
вокруг - белые спины собравшихся, их низко опущенные головы, непроницаемые
маски, священный бык, которого я никогда прежде не видел вблизи, - все это
выбивало меня из колеи. Но я сумел выполнить указания Абенджалдуна: три раза
обошел вокруг друзов и остановился за спиной одного из них, хотя он
абсолютно ничем, на мой взгляд, не отличался от прочих; но я, боясь
перепутать созвездия, не позволил себе отвлекаться на посторонние мысли;
я просто сказал: "Абенджалдун призывает вас". Человек последовал за мной; я,
все так же перечисляя знаки, поднялся по лестнице, мы вошли в секретарскую.
Абенджалдун молился; он увел Юсуфа в архив и почти тотчас вернулся и сказал
мне: "Теперь приведи Ибрагима". Я снова спустился в зал, сделал три круга,
остановился за спиной какого-то человека и произнес: "Абенджалдун призывает
вас". И вернулся с ним в секретарскую.
- Притормозите-ка, друг мой, - прервал его Пароди. - Вы уверены, что,
пока ходили кругами по залу, никто не покидал секретарскую?
- Абсолютно уверен. Внимание мое, конечно, было занято созвездиями и
прочими вещами, но провести себя я бы не позволил. Я не терял из виду дверь.