"Леонид Брежнев. Возрождение " - читать интересную книгу автораразговорились.
- Печи мы выкладываем разные, - начал обстоятельно Карпачев. - Мартеновские, нагревательные, прокалочные, обжигательные. Много их в промышленности, и почти все надо футеровать. Эти еще не самые сложные. - А собственно домен сколько вы выложили, Иван Федорович? Ему пришлось загибать пальцы, столько их было в Кушве, Нижнем Тагиле, Кузнецке, Запорожье... Замечу кстати, что такие беседы должны быть неспешными, комкать их нельзя. Дескать, некогда мне, давайте побыстрей, ближе к делу! И если удавалось обычно найти с рабочими или колхозниками общий язык, то, видимо, потому, что они видели - интерес к их делам был у меня ненаигранный, я действительно получал удовольствие от таких встреч. С той же подробностью Карпачев рассказал об организации труда, о прогрессивно-премиальной системе, принятой у них, о заработках бригады (суммы назывались, понятно, в старом масштабе цен). - Вот вчера, - сказал он, - заработал за смену сто пятьдесят четыре рубля. Норма - шестьдесят девять кирпичей, а я уложил двести четыре. - Втрое перекрыли! - Почти, - кивнул бригадир. - Но можно и больше. Тихонов у нас дал триста пятьдесят процентов. - А качество? - задал я вопрос. - Вы ведь укладываете лещадь, требования тут самые жесткие. Рабочие переглянулись: поняли, что имеют дело не с профаном. Кладка лещади всегда считалась не только тяжелым, но и тонким делом. Шов между кирпичами не должен превышать полмиллиметра. За каждым огнеупорщиком идет контролер и проверяет швы особым щупом. Ведь именно здесь будет собираться - Точность в дозировке раствора, - сказал Карпачев, - вот главный секрет. Раствор у нас применяется жидкий, кельмой его не положишь. Каждый кирпич должен быть намочен с трех сторон. Многие и макают его три раза. А мы научились делать это одним движением. Естественно, вникнув в суть достижений умельцев, стараешься сделать все для того, чтобы их "секреты" не остались секретами. Вскоре по моему настоянию инженеры Союзтеплостроя помогли И. Ф. Карпачеву описать приемы его труда, и они стали достоянием многих бригад - и в Запорожской области, и в Днепропетровской. Встреч таких было множество. Если уж вырывался на завод или на стройку, то застревал там надолго и с людьми говорил, что называется, не на ходу. Помню, на шахте "Гигант", облачившись в горняцкую робу, пошел по штрекам, увлекся и пробыл с шахтерами часов пять или шесть. После этого легче понять настроения, запросы, планы людей. На крупнейшем в области заводе имени Петровского, на знаменитой Петровке, бывал особенно часто. Случалось, в заводоуправлении ждали первого секретаря обкома, готовились к приездам. Но я шел не туда, куда приглашали, где, глядишь, и дорожку подмели, а сворачивал, скажем, за печи, где порядка как раз было меньше. Помогал опыт металлурга: в юности сам прошел на таком же заводе едва ли не все ступеньки - от кочегара до инженера. Помогало это и в общении с рабочими. Побеседую с одной бригадой; с другой, встречусь с горновыми, сталеварами, прокатчиками, с ними же пообедаю в заводской столовой. И чего не сказали бы в официальной обстановке, тут выложат с полной откровенностью. Потом обычно запирался в каком-нибудь |
|
|