"Андре Бретон, Филипп Супо. Магнитные поля" - читать интересную книгу автора

1875 - кошмарное наводнение, тысячи жертв. 1795 - создание бюро долгот,
переправа через Березину. Реки бассейна Каспийского моря. Проклятья".
Торговцы вином на месте. Лучшие отели слишком надежны, они утомляют.
Окна, шире нашего взора, разрезают небо на одиночные купе. Ему дали комнату
" 18. Одно окно открыто. Он наклоняется. Внизу тесный двор. Кухонные шумы и
конторские запахи оспаривают друг у друга пространство. Он замечает
искореженные металлические предметы и абсурдные божества. Он обращает глаза
на желобок в центре, что разрывал милые ему сплетения. Отблеск абстрактных
величий и ученых болей, судорога мучений - новинка, дешевая распродажа
мыльных ручьев. Тень купалась в превосходном аромате, притягивая тысячи
тонких привкусов. Это были плотные круги, разодранные клочья. С
миллиметрового расстояния видны нескончаемые аватары микробов. В стиле
промытых криков и прирученных видений. Яростно и беспорядочно падали
короткие дымы. Один только ветер мог бы абсорбировать этот оживший торф, эти
парализованные комбинации. Дикие бега, мосты медлительностей, мгновенные
отупения соединялись и перемешивались с голубыми песками модернизированных
удовольствий, сенсационными жертвами, легким набором наилучших возбуждающих
средств. Там слышались тяжелые песнопения захиревших алтарей, молитвы
торговцев, тоска боровов, вечные агонии библиотекарей.
Никто не хотел постучать в дверь " 18.
На губы странника опускается покойная улыбка гробовщика. Он смотрит
вокруг - медленным обводящим взглядом скрупулезного судебного исполнителя.
Однако он не замечает ничего, кроме зеркала на шкафу, занимавшего
единственный темный угол в комнате. Оно было сплошь в бесцветных дырах.
Целую ночь он не в силах оторваться от этого зеркала, оно укрепляет его
самые горькие мысли. В его голове поселились мускулистые насекомые,
пролетавшие зараз через все меандры мозговых полушарий. Симпатичные уксусные
кузнечики. Он ищет тот регулярно исчезающий красный цвет. Продолговатый цвет
того огня бледнел и превращался в светлую кровь, что, смешиваясь с
неизвестной желтой кислотой, текла в его венах. Взрыв громкого смеха
сотрясает мужчину, стоящего с закрытыми глазами перед зеркалом. Бледность
его слишком экстравагантна, и даже жабы завопили бы от страха при виде лица
белее воздуха.
Он ушел до зари, не оставив адреса. Только тень могла бы вам поведать о
его невероятной радости. Итак, он сидел на скамье и смотрел на стену. Он не
переставал смеяться, и мы слушали, как он произносит: "Распятые месяцы
утраченных детских лет, я отдал вам всю мою кровь, пришло время отпустить
меня на свободу. Вы научили меня подавлять мои самые изысканные коварства, я
выл от желания и должен был идти по следу, не замечая испарений гигантских
агломераций. Вы подыскали разумный наркотик против всех моих терпких
ненавистей. Мне давно приглянулся револьвер из лавки оружейника. Теперь же
все кончилось. Ваша трусость мне известна, я видел пространства туманные и
одинокие. Я уехал навсегда с двумя друзьями, что не покинут меня никогда:
это две мои руки, они сильнее света. Я видел все гавани ожидания, все
пейзажи страстей. Я различаю пламенные крики насекомых, пыльные полеты
перелетных птиц и уверенные прыжки диких зверей. Я распродал преступления и
слезы, лишенные запаха, я с гордостью брал взятки, и жажду еще. Никто не
может рассказать мне о новом сокровище. Бриллианты Индии, самородки
Калифорнии больше не интересуют меня, я перевидал на своем веку слишком
много идиотов. Пустыни кажутся мне слишком вычурными, теперь я избегаю