"Андре Бретон, Филипп Супо. Магнитные поля" - читать интересную книгу автора

представители растительного царства во всей красе, они скорее мужские, чем
женские, а подчас и то и другое вместе. Они многократно перекручиваются,
прежде чем угаснуть папортниками. Самые очаровательные успокаивают нас
своими сахарными ладонями, и наступает весна. Мы не надеемся вытянуть их из
подземных грядок вместе с рыбами разных пород. Это блюдо будет превосходно
на любом столе. Как жаль, что мы уже не голодны.


Сезоны

Раннее утро. Мы с дедушкой выходим из залов Дало. Малыш хочет сластей с
сюрпризом. Эти кулечки-рожки за одно су сильно повлияли на всю мою жизнь.
Имя трактирщика - Тиран. Как часто я вижу себя в той красивой комнате с
мензурками! Мне до сих пор снится хромовая картинка на стене. Мужчина, чья
колыбель в долине, достает к сорока годам своей чудесной бородой да вершины
горы и начинает потихоньку клониться к закату. Сквернословящие нищие. И
восхитительные вспышки детского гнева в адрес тех жирных растений, что
вылеплены на музыкальных рожках, и цветы лилий, законсервированные в живой
воде, когда ты летел вниз.
Я полюбил синие фонтаны, пред которыми так и хочется пасть на колени. В
спокойной воде (мутить ночь воды - лениться в этом лучшем из миров) можно
разглядеть, как из камней выбиваются частицы золота, зачаровывающие лягушек.
Я внимаю рассказам о человеческих жертвоприношениях. Мне слышится что-то
напоминающее барабанный бой в сторону "воронки"! Так называется открытый
участок воды, состоящий из резких телодвижений крестьянских женщин. По ночам
трава жадно заглатывает тьму белесых камешков, она разговаривает громче
поющих пещер. Распрямившись во весь рост на больших темных качелях, я
совершаю мистические движения лавровыми ветками. (Это относится к той поре,
когда взрослым еще нравилось усаживать меня к себе на колени.) Я не засыпал
даже при самой скучной истории и находил подходящий смысл своим тогдашним
маленьким обманам, прелестным лесным рябинкам. Да! Если бы никогда не
кончались эти вечные каникулы в чистом поле и игры, в которых я был
заводилой!
Короткие свистки. Как я любил тебя, о предместье, с твоими павильонами
печали, удручающими садами. Я любовался топографией твоих участков в
маленьких пустынных агентствах. Включая право на рыбную ловлю. Путешествие
туда и обратно в третьем классе сопровождалось повторением завтрашнего урока
и воспоминаниями о великих синих ловушках прошедшего дня. Я всегда
побаивался ярко сияющих вокзалов и более сдержанных залов ожидания,
таинственного компостирования билетов. Но вот я прикасаюсь к очаровательной
ручке в миг вознесения к благоуханию жимолости. Ужасные венчики маргариток
напоминают мне девочек при первом причастии; я спускаюсь, нагруженный
ценными книгами, по монументальной лестнице. Из воспоминаний о школе
остались только отдельные коллекции тетрадок. Живописные Сцены с
какими-нибудь редкостными тряпичниками, Великие Города Мира (я любил Париж).
Меня страшат и свежесть приемных, и мужчина, проверяющий присутствующих и
отсутствующих. А до перемены, когда можно поиграть в мячик или салочки, еще
далеко. Я избрал своего первого друга за его манеру читать "Молодую
пленницу". Мы жевали вместе мятные пастилки, мягкие, как первые подлости.
Двор в полном сборе по категорическому императиву репетитора. Раздув все