"Макс Соломонович Бременер. Присутствие духа" - читать интересную книгу автора - Значит, в его, - сказал Евгений Осипович и до краев налил водку в три
граненых стаканчика. - Ну... Он немного помедлил, и Екатерина Матвеевна успела шепнуть Воле: - Ты только чуть-чуть отпей, слышишь?.. Самую малость пригубь... Воля досадливо повел плечами. "Все-таки мне, кажется, пятнадцать, а не четыре", - означало это движение. - Он, Евгений Осипович, никогда спиртного не пробовал, - сказала Екатерина Матвеевна, ища поддержки у Гнедина. - Мне Валентин Андреич рассказывал, как в первый раз стаканчик пропустил, чего потом натворил, а назавтра и не помнил ничего, все забыл... - Она покосилась на стаканчик, который Воля крепко держал в руке, готовясь чокнуться. - Что ж... - Гнедин встал и, глядя на рослого Волю с той мягкостью, с какой сильные люди глядят на детей, почти пугаясь их хрупкости, произнес: - Расти большой! В тот же миг Воля залпом выпил стопку водки, - совершенно так, как опрокидывают в жаркий день стакан газировки. Екатерина Матвеевна буквально вскрикнула: - Хоть закуси! Он торопливо закусил - не закусил даже, а скорее, загасил проглоченное пламя - и стал ждать, когда теперь появится желание буянить и куролесить, с которым тотчас нужно будет решительно совладать. Он не сомневался, что сумеет совладать, нужно только, казалось ему, каждое мгновение быть наготове. Однако миг, который он подстерегал, к счастью, не наступал. Шло время, неторопливый, с беседой, обед подходил к концу, а Воля все еще не чувствовал был спеть что-нибудь, но, впрочем, вполне мог и не петь... Ему стало жаль, что, настороженно за собою следя, он не участвовал в разговоре матери с Гнединым. "О чем же у них тут речь?" - подумалось ему так, будто, ненадолго отлучившись, он снова вернулся к столу. - ...а самое простое не сразу на ум приходит, - говорила мать. - Вам лучше всего у Прасковьи Фоминичны устроиться - это соседка наша, мы ее все попросту тетей Пашей зовем, а племяш-то у ней один... - Папа ее не любит, - подал голос Воля. - Да, Валентин Андреич, бывало, на нее шумел, - подтвердила Екатерина Матвеевна. - Что это, мол, за дело - гостинице конкуренцию устраивать? Что ли, у нас частные меблированные комнаты опять открываются? А у ней мебели мало совсем, как раз просторно. И чисто. Она вам и постирает. Вот готовить возьмется ли?.. - Екатерина Матвеевна с сомнением покачала головой. - Да вы у нас столоваться будете. А с ней я сейчас прямо и переговорю, - решительно докончила она и отправилась к соседке. Воля, не опасаясь больше, что совершит вот-вот что-нибудь ужасное, вдруг почувствовал себя гораздо свободнее, чем минуту назад и, пожалуй, чем когда-либо в жизни. Все стало абсолютно просто, и вопросы, которые немного раньше он задавал Гнедину в уме, сами собой прозвучали вслух: от него не потребовалось ни малейшего усилия. Он даже не заметил, как спросил, и понял, что спросил, когда услышал ответ: - Да, я несколько раз бывал на парадах - и на Октябрьских и на Первомайских. А затем почти сразу: |
|
|