"Макс Соломонович Бременер. Присутствие духа" - читать интересную книгу автора

- Значит, в его, - сказал Евгений Осипович и до краев налил водку в три
граненых стаканчика. - Ну...
Он немного помедлил, и Екатерина Матвеевна успела шепнуть Воле:
- Ты только чуть-чуть отпей, слышишь?.. Самую малость пригубь...
Воля досадливо повел плечами. "Все-таки мне, кажется, пятнадцать, а не
четыре", - означало это движение.
- Он, Евгений Осипович, никогда спиртного не пробовал, - сказала
Екатерина Матвеевна, ища поддержки у Гнедина. - Мне Валентин Андреич
рассказывал, как в первый раз стаканчик пропустил, чего потом натворил, а
назавтра и не помнил ничего, все забыл... - Она покосилась на стаканчик,
который Воля крепко держал в руке, готовясь чокнуться.
- Что ж... - Гнедин встал и, глядя на рослого Волю с той мягкостью, с
какой сильные люди глядят на детей, почти пугаясь их хрупкости, произнес: -
Расти большой!
В тот же миг Воля залпом выпил стопку водки, - совершенно так, как
опрокидывают в жаркий день стакан газировки. Екатерина Матвеевна буквально
вскрикнула:
- Хоть закуси!
Он торопливо закусил - не закусил даже, а скорее, загасил проглоченное
пламя - и стал ждать, когда теперь появится желание буянить и куролесить, с
которым тотчас нужно будет решительно совладать. Он не сомневался, что
сумеет совладать, нужно только, казалось ему, каждое мгновение быть
наготове.
Однако миг, который он подстерегал, к счастью, не наступал. Шло время,
неторопливый, с беседой, обед подходил к концу, а Воля все еще не чувствовал
ни желания буйствовать, ни даже охоты орать песни. Может быть, он и не прочь
был спеть что-нибудь, но, впрочем, вполне мог и не петь...
Ему стало жаль, что, настороженно за собою следя, он не участвовал в
разговоре матери с Гнединым. "О чем же у них тут речь?" - подумалось ему
так, будто, ненадолго отлучившись, он снова вернулся к столу.
- ...а самое простое не сразу на ум приходит, - говорила мать. - Вам
лучше всего у Прасковьи Фоминичны устроиться - это соседка наша, мы ее все
попросту тетей Пашей зовем, а племяш-то у ней один...
- Папа ее не любит, - подал голос Воля.
- Да, Валентин Андреич, бывало, на нее шумел, - подтвердила Екатерина
Матвеевна. - Что это, мол, за дело - гостинице конкуренцию устраивать? Что
ли, у нас частные меблированные комнаты опять открываются? А у ней мебели
мало совсем, как раз просторно. И чисто. Она вам и постирает. Вот готовить
возьмется ли?.. - Екатерина Матвеевна с сомнением покачала головой. - Да вы
у нас столоваться будете. А с ней я сейчас прямо и переговорю, - решительно
докончила она и отправилась к соседке.
Воля, не опасаясь больше, что совершит вот-вот что-нибудь ужасное,
вдруг почувствовал себя гораздо свободнее, чем минуту назад и, пожалуй, чем
когда-либо в жизни. Все стало абсолютно просто, и вопросы, которые немного
раньше он задавал Гнедину в уме, сами собой прозвучали вслух: от него не
потребовалось ни малейшего усилия. Он даже не заметил, как спросил, и понял,
что спросил, когда услышал ответ:
- Да, я несколько раз бывал на парадах - и на Октябрьских и на
Первомайских.
А затем почти сразу: