"Дикси Браунинг. Сладкий соблазн " - читать интересную книгу автора

заключит помолвку, к тому же она всегда была более независимой, чем
Анна-Мария. В некотором смысле она даже более независима, чем Молли. Что
касается Молли, ее независимость часто была притворством, порожденным
необходимостью, и она лишь совсем недавно осмелилась это признать.
Короче, Молли не могла не тревожиться. Когда Рейф подошел к ней у
пункта проката автомобилей, ее уже трясло от волнения.
- Я требую, чтобы ты все мне рассказал, - заявила она, протягивая ему
чашку слабого, чуть теплого кофе и рогалик. - У меня хватит сил принять
любую правду, какой бы она не была, так что не пытайся меня защитить. Тем
более, скоро я все узнаю, и если окажется, что ты соврал, я никогда больше
тебе не поверю. Почему Анна-Мария стала разговаривать с тобой, а не позвала
меня? Потому что знала, что я догадаюсь, да? Я всегда чувствую, когда она
пытается что-то скрыть. У нее голос меняется, как будто она читает с листа.
Рейф побеседовал со служащим из проката, а затем вывел ее наружу и
усадил в новенький серый "седан".
- Она разговаривала со мной только лишь потому, что я снял трубку. И я
понятия не имею, скрывала она что-нибудь или нет. В отличие от тебя я
совершенно ее не знаю. Я даже не видел ее ни разу. Но что бы ни случилось,
мы справимся, верно? Просто повторяй про себя: "Они дети, а мы уже
взрослые".
Молли послушно повторила:
- Они дети, а мы уже взрослые. - Она глубоко вздохнула. - Рейф, когда
твоя мама привезла к тебе Стю, у тебя не возникало такое ощущение, будто ты
просто притворяешься взрослым?
- И у тебя тоже? Я многого не знал в то время, и мне приходилось срочно
искать ответы. А некоторые из них я ищу до сих пор. - Он усмехнулся,
остановившись перед светофором. - У меня была учительница в седьмом классе,
которая опережала своих учеников всего лишь на один урок. Теперь я знаю,
каково ей приходилось.
- Я уже и не вспомню, сколько раз я притворялась спокойной, уверенной и
благоразумной, когда у меня живот сводило от страха.
Рейф кивнул. Они подъехали к больнице и отыскали место для парковки
недалеко от центрального входа. Когда Рейф склонился к ней, чтобы отстегнуть
ее ремень безопасности, Молли вновь уловила аромат кедрового масла и ощутила
то же непреодолимое влечение, которого не испытывала ни к одному мужчине,
даже к собственному мужу. "Господи, что же я наделала? Ведь именно сейчас
мне нужно собрать все свои силы".
Несколько часов назад она лежала в постели с этим мужчиной и вытворяла
такое, что не могла представить себе даже в самых безумных мечтах. А теперь
они ведут себя, как будто ничего и не было. Как будто она не видела шрама на
левом бедре Рейфа и не узнала о том, что сюда его ужалил скат, и шип
пришлось вырезать.
Как будто Рейф не видел ее растяжек и выпуклостей, от которых она
предпочла бы избавиться. Ее округлого животика, к примеру. Ее пухлых щек,
из-за которых совершенно не видны скулы. Она толстушка, а скоро ему
предстоит встретиться с красоткой. Все восхищались красотой Анны-Марии, даже
когда она была маленькой. Молли всегда гордилась своими сестрами, потому что
очень их любила. Они намного ее моложе, и иногда она думала о них не как о
сестрах, а как о своих детях.
И все же ей хотелось, чтобы хотя бы раз в жизни мужчина взглянул на нее