"Ребекка Брэндвайн. Роза восторга " - читать интересную книгу автора

мысами, с которых свешивались крохотные серебряные колокольчики, звеневшие,
когда он семенил ногами несмотря на тучную фигуру и размахивал обильно
надушенным белым, кружевным носовым платком, который держал в руке.
Сэр Линдел не сомневался, что лорд Оадби очень богат и имеет положение
при дворе, иначе он вряд ли бы смог стать опекуном детей; но, тем не менее,
это не произвело на преданного своим бывшим господам рыцаря должного
впечатления. Он вздохнул и покачал головой. Старый охранник боялся, что все
худшее еще впереди, так как не думал, что лорд Оадби будет таким же
справедливым хозяином, каким был усопший граф. Похотливый взгляд поросячьих
глазок нового хозяина оценивающе окидывал служанок, и, как толстый павлин,
он с важным видом расхаживал и прихорашивался перед ними; и впервые за свою
долгую жизнь в замке, сэр Линдел увидел страх на лицах девушек. Он молча
поблагодарил Бога за то, что Изабелле было всего пять лет.
Дети наверху еще крепче взялись за руки и с тревогой посматривали друг
на друга.
- Ох, Гил, этот человек еще ужасней, чем я его представляла, - со
вздохом сказала Изабелла, потому что от нее не ускользнуло, как, обычно
дружелюбные, на этот раз служанки уклонялись от оценивающих хищных взглядов
лорда Оадби. - Да еще эта противная женщина рядом с ним! Гил, как ты
думаешь, это его жена.
- Нет, - ответил Гил, который, будучи сообразительным мальчиком,
почерпнул много сведений из разговоров среди рыцарей замка. - Она всего лишь
его проститутка, Изабелла. Какой позор! Он привел сюда ПРОСТИТУТКУ на место
нашей матери!
В глазах детей это было еще большим оскорблением, чем то, что было
сказано об их доме: мать все считали самой красивой и грациозной среди
знатных дам, и дети ее горячо любили.
- Ах, Гил! - снова жалобно заскулила Изабелла. В ее глазах были стыд и
гнев от бессилия перед фактом осквернения памяти матери. - Что нам делать?
- Ничего, Белла, - ответил брат дрожащим от гнева голосом, решительно
стиснув зубы. Лицо мальчика вдруг омрачилось от ненависти. - Мы ничего не
можем поделать, милая сестренка. Но, обещаю тебе, что когда-нибудь заставлю
этого ублюдка заплатить за оскорбление, которое нанес он нам и нашим
близким. Клянусь!
- Ты не одинок, брат, потому что всегда и во всем я с тобой. Мы должны
исполнить обещание, - решительно произнесла Изабелла, еще крепче сжимая его
руку, - только вместе противостоять этому дьяволу, который пришел в нашу
жизнь, и никогда не забывать сегодняшний день.
- Решено. Скрепим клятву кровью, Белла, - потребовал мальчик,
вытаскивая из-за пояса свой драгоценный столовый нож.
Изабелла достала из-за пояса свой собственный нож и порезала ладонь,
прижав ее потом к ладони брата.
- Клянемся! - в один голос сказали дети. - Пусть будет так!
И с этого момента между ними зародились узы, которыми они должны были
быть связаны всю оставшуюся жизнь.
Потом, когда Изабеллу и Гильберта позвали в зал, чтобы представить им
их опекуна и новую госпожу, непокорность, ранее овладевшая детьми, была
тщательно спрятана под маской смирения на их лицах. Когда детей
представляли, Изабелла присела в реверансе, а Гил отвесил легкий поклон -
вежливо, но без почтения.