"Джон Брэйн. Путь наверх (Роман) " - читать интересную книгу автора

сближении с женщиной... Это была толстушка-санитарка, имя ее я теперь забыл.
Мне было тогда восемнадцать лет.
И я стал что-то рассказывать Элис. Я говорил без остановки, не помню
сейчас о чем; я говорил так, словно пытался затормозить утверждение
какого-то закона, который должен был изменить всю мою жизнь, а я вовсе не
был уверен, что мне этого хочется. Затем я умолк, вернее голос мой
мало-помалу замер, независимо от моей воли. Я взглянул на Элис. Она
улыбалась. Напряженная, почти вымученная улыбка застыла на ее губах - такую
улыбку я уже однажды видел на ее лице, когда ужинал у нее в доме. Она
обхватила руками коленй, не прикрытые юбкой.
Я наклонился к ней.
- Я думал о вас всю неделю. Я видел вас во сне.
Она протянула руку и погладила мою шею.
Я поцеловал ее. Ее губы пахли табаком и зубной пастой, они были
влажные, податливые, и это было совсем ново для меня, совсем не похоже на
сухие, легкие поцелуи, какие она дарила мне на сцене. И груди ее, казалось,
стали полнее и тяжелее, а сама она - моложе, нежнее и женственнее.
- Меня здесь совсем скрючило,- сказала она.- Это необычайно
нравственная конструкция автомобиля.
- Выйдем из машины,- сказал я хрипло. Она поцеловала мою руку.
- У тебя очень красивые руки,- сказала она.- Большие, жилистые,
грубые... Ты не дашь мне замерзнуть?
Мне запомнились эти слова. Они были банальны и неуклюжи и совсем не
вязались с тем, что произошло вскоре в березовой роще, но это были слова
Элис, и я храню их в памяти, как реликвию. И все же ни она, ни я не испытали
подлинного наслаждения в ту ночь: было холодно, я нервничал, было слишком
много возни с какими-то пуговицами, тесемками, молниями. Гораздо лучше было
потом. Как чашка хорошего кофе и сигара после довольно посредственного
обеда, проглоченного наспех, только чтобы утолить голод. Небо над нами было
чистое, звездное. В проеме между деревьями я видел далекие холмы. Я коснулся
губами завитка волос на виске у Элис.
Мне всегда казалось, что волосы на висках пахнут как-то по-особому. Они
такие нежные, что в них есть что-то детское, беззащитное. Элис теснее
прижалась ко мне.
- Какой ты теплый,- сказала она.- Как одеяло! Я хотела бы спать с
тобой, Джо. Я хочу сказать - просто спать, в большой никелированной кровати
с хорошим пуховиком и с фарфоровым ночным горшком под ней.
- Я не дал бы тебе спать,- сказал я, тогда еще многого не зная.
Она рассмеялась.
- Мы будем спать вместе - обещаю тебе, мой маленький.
- У меня еще никогда не было так, как с тобой,- сказал я.
- И у меня.
- Ты чувствовала, что это должно случиться?
Она не ответила. Затем, помолчав, сказала:
- Смотри, не влюбись в меня, Джо. Останемся просто друзьями, ладно?
Любовниками-друзьями.
- Любовникамидрузьями,- повторил я.
Когда я развернул машину и мы пустились в обратный путь, Элис не
проронила ни слова. Но всю дорогу она улыбалась. И волосы у нее,- вероятно,
это была игра освещения - сияли, словно нимб. Я вел машину на большой