"Мэрион Зиммер Брэдли. Королева бурь ("Darkover" #2)" - читать интересную книгу автора

("Был ли хоть один из детей Клариссы таким сильным? А младенцы Деонары,
жалкие маленькие создания, неспособные бороться за свою жизнь..."), Микел
потянулся мыслью к ребенку, нащупывая разум, терзаемый осознанием
страданий матери. Он искал контакта, чтобы послать утешение. Не в словах -
ибо новорожденный не знал человеческого языка, - но в эмоциях, оставляющих
ощущение радостного и теплого приветствия.
"Тебе не нужно бояться, маленькая; скоро все кончится... Ты будешь жить
и дышать, а мы возьмем тебя на руки, будем любить тебя... Ты долгожданная
и давно любимая..." Микел продолжал мысленно успокаивать дочь, изгоняя из
разума воспоминания о погибших сыновьях и дочери, когда вся его любовь не
могла последовать за ними в непроглядную тьму, наброшенную на их души
внезапным пробуждением _ларана_. Он старался вычеркнуть память о слабых
детях Деонары, не сумевших дотянуть даже до первого вздоха. "Разве я
достаточно сильно любил их? Если бы я тогда любил Деонару сильнее, стали
бы ее дети упрямее цепляться за жизнь?"
- Задерните портьеры, - приказал лорд минуту спустя.
Одна из женщин на цыпочках подошла к окну и закрыла потемневшее небо
тяжелой портьерой. Но гром продолжал греметь, а вспышки молний пробивались
даже сквозь плотную ткань.
- Сейчас начнется, - прошептала одна из сиделок.
Маргали неслышно встала, подошла к Алисиане и осторожно положила руки
на тело женщины, регулируя ее дыхание и следя за процессом родов. Женщину,
обладающую _лараном_ и вынашивающую ребенка, нельзя исследовать физически
из-за опасности повредить плод. Только _лерони_ могут заниматься этим,
пользуясь восприятием телепатических и психокинетических сил роженицы.
Алисиана ощутила успокаивающее прикосновение. Ее лицо разгладилось, но,
как только Маргали убрала руки, она с неожиданным ужасом воскликнула:
- О Донел, Донел! Что будет с моим мальчиком?
Леди Деонара Ардаис-Алдаран, хрупкая стареющая женщина, бесшумно
подошла к ложу Алисианы и погладила ее тонкие пальцы.
- Не бойся за Донела, Алисиана, - успокаивающе прошептала она. - Да
хранит нас милосердная Аварра, но клянусь, что, если в том возникнет
нужда, с завтрашнего дня я стану ему приемной матерью и буду относиться к
нему с такой же нежностью, как если бы он был моим сыном.
- Ты так добра ко мне, Деонара, - прошептала Алисиана. - А ведь я
забрала у тебя Микела.
- Дитя, сейчас не время для подобных мыслей. Если ты сможешь дать
Микелу то, чего не смогла я, я буду относиться к тебе как к сестре и
любить тебя так же, как Кассильда любила Камиллу. - Деонара наклонилась и
поцеловала бледную щеку Алисианы. - Успокойся, бреда: [бреда, бредила,
бредива - ласковое обращение к женщине] думай только о малютке. Я тоже
буду любить ее.
Алисиана знала, что здесь, в присутствии отца ее ребенка и Деонары,
поклявшейся обращаться с ее дочерью как со своей собственной, она может ни
о чем не беспокоиться. Однако когда молнии сверкали за портьерами, а гром
сотрясал стены замка, в душе женщины неотвратимо прокатывались все новые и
новые волны ужаса. "Чей это ужас - мой или ребенка?" Сознание уплывало во
тьму под тихое пение _лерони_, под животворным потоком мыслей Микела,
несущих любовь и нежность. "Ради меня или ради ребенка?" Это больше не
имело значения. Алисиана не могла видеть, что будет дальше. Раньше в ее