"Мэри Элизабет Брэддон. Любимый враг " - читать интересную книгу автора

неблагоприятного ветра рассеивается и уносится с ним прочь".
Она сделала вид, что обедает, потому что слуги могли слышать о
происшедшем, и она не хотела выглядеть в их глазах подавленной несчастьем,
пусть и незаслуженным. Они, конечно, знают правду, ведь у нее два свидетеля,
которые могут опровергнуть все домыслы на ее счет: дворецкий Джонсон и
преданная горничная, Эмили Скотт. Но она не знала, что главный лакей и
кухарка подняли на смех негодующего Джонсона, когда он заявил, что хозяйка
ни разу не выезжала из Порто-Маурицио:
. - Не такой вы человек, чтобы выдать ее, если даже она и позволила
себе немного развлечься. Вы и мисс Скотт глядели в другую сторону, когда она
паковала чемоданы, - сказал лакей.
- И она могла нанять другую горничную, вместо Эмили, - заметила
кухарка. - Что поделаешь, время такое, недаром называется "финн дер секл".*
______________
* Искаженное fin de siecle (фр.) - "конец века", т. е. - время,
отмеченное падением нравов.

Дворецкий и Эмили приходили в ярость от таких разговоров, и только дух
сотрудничества и тот факт, что лакей Джеймс был ростом более шести футов с
лишним, а также великолепно чистил бронзу, мешали Джонсону рассчитать его
немедленно.
- Разве я когда-нибудь врал? - возмущенно спросил Джонсон.
- А я? - прорыдала Эмили.
- Что касается ваших собственных дел, то нет, - ответила кухарка, - но
вы можете с три короба наврать, чтобы выгородить хозяйку.
- Да, я могла бы, - ответила горничная, - если бы ей нужно было
что-нибудь скрывать, но ей этого не надо и никогда не потребуется.
- Ладно, я могу только сказать, что весь Лондон болтает об этом, -
ответил Джеймс, - и мне пришлось туговато в таверне Физерса, когда я стал
защищать миледи и поклялся, что все это вранье, но меня приперли к стенке
доказательствами, да и сам я думаю, что дыма без огня не бывает.
Так они спорили, пока не легли спать.
Грейс, пытаясь читать, сидела в маленькой гостиной, а в складках ее
кружевного вечернего платья уютно устроился коричневый пудель. Она брала
книгу за книгой - Мередит, Харди, Браунинг, Анатоль Франс, - надеясь найти
что-нибудь, что успокоило бы ее и направило мысли в другое русло. Но сегодня
литература была не в помощь.
"Да, только счастливые могут читать", - подумала она. Оставив книги в
покое, Грейс предалась размышлениям. Ей уже приходилось испытывать чувство
печали, длительной и глубокой, из-за смерти мужа, к которому она была нежно
привязана, а до этого она потеряла горячо любимого отца, но, несмотря на эти
утраты, она не чувствовала себя несчастной. У нее был счастливый склад
характера, она любила удовольствия жизни, любила все, что есть в мире
интересного и прекрасного: искусство, музыку, цветы, природу, лошадей,
собак - и даже людей. Она любила путешествия, веселую суету светских
лондонских сезонов и тишину одиночества на итальянской вилле. Детство она
провела в сельском уединении, и все ее девичьи радости были просты и
незамысловаты. Она была единственным ребенком в семье. Отец, с того дня как
совершил погребальную службу над гробом молодой жены, порвал почти все связи
с внешним миром и не покидал пределов прихода. Он был ученым человеком и