"Рэй Бредбери. Дело жизни Хуана Диаса" - читать интересную книгу автора

Могильщик даже не поднял головы: он и так догадался, кто
это.
- Никак Рикардо Албаньес, начальник полиции?
- Перестань копать, - сказал Рикардо.
Лопата сверкнула, вонзилась в землю, поднялась и
выбросила горсть песка.
- Завтра похороны. Могила должна быть готовой.
- Но в городе никто не умирал.
- Всегда кто-нибудь умирает, потому и копаю. Я уже два
месяца жду, пока Филомена отдаст долг. Я терпеливый.
- Так потерпи еще. - Рикардо дотронулся до сгорбленной
спины склонившегося над могилой человека.
- Начальник. - Могильщик сделал паузу, пот стекал с его
лица прямо на лопату - Это ведь моя страна - страна мертвых.
И они мне ничего не говорят, никто не говорит. Моей страной
управляет лопата, этот стальной разум. Я не люблю, когда
сюда приходят живые и разговаривают, нарушают молчание, ведь
я его здесь установил и оберегаю. Разве я вам диктую, как
управлять полицией? А значит, спокойной ночи. - И он снова
принялся за работу.
- Неужели перед лицом Господа Бога, - сказал Рикардо,
стоя прямо и прижав кулаки к бокам, - этой женщины и ее сына
ты осмелишься осквернить последнее ложе их мужа и отца?
- Не последнее и тем более не его, это место я сдал им в
аренду. - Он высоко вскинул лопату, в ней отразился лунный
свет. - Я не просил мать и сына наблюдать за этим печальным
событием. И послушайте, Рикардо, начальник полиции.
Однажды ведь и вы умрете, и я буду вас хоронить. Запомните
- я. Вы будете у меня в руках. И тогда, о тогда...
- Что тогда? - закричал Рикардо - Ты что, собака, мне
угрожаешь?
- Я копаю. - Человек быстро исчез в глубине могилы, а за
него в холодном свете говорила теперь лопата. Она
повторяла: - Доброй ночи, сеньор, сеньора, nino (2).
Доброй ночи.
У двери глиняного домика Рикардо погладил кузину по
голове и потрепал по щеке
- Филомена, о Господи!
- Ты сделал что мог.
- Он ужасный. Когда я умру, он надругается над моим
беспомощным телом! Да, бросит меня в могилу вверх ногами
или подвесит за волосы в дальнем, невидимом углу катакомбы!
Знает, что всех нас когда-нибудь заполучит, вот и
пользуется. Доброй ночи, Филомена, хотя нет, ночь не может
быть доброй.
Он вышел наружу.
Войдя к себе, Филомена села и, окруженная детьми,
спрятала голову в колени.
Во второй половине следующего дня, когда солнце уже
начало садиться, дети с пронзительными визгами бежали за