"Рэй Бредбери. О скитаньях вечных и о земле" - читать интересную книгу автора

- Прости, Том.
- Выключите, ну! Не верю я этому.
- Это правда.
Экран почернел, и комнату накрыл полуночный небосвод, она
стала склепом, едва чувствовалось последнее дыхание цветов.
- Значит, я уже не проснулся, - сказал Томас Вулф.
- Да. Ты умер тогда, в сентябре тысяча девятьсот
тридцать восьмого.
- И не дописал книгу.
- Ее напечатали другие, они отнеслись к ней очень
бережно, сделали за тебя все, что надо.
- Я не дописал свою книгу, не дописал!
- Не горюй так.
- Вам легко говорить!
Старик все не зажигал света. Ему не хотелось видеть Тома
таким.
- Сядь, сынок.
Молчание.
- Том?
Никакого ответа.
- Сядь, сынок. Хочешь чего-нибудь выпить?
Вздох, потом сдавленное рычание, словно застонал раненый
зверь.
- Это несправедливо, нечестно! Мне надо было еще столько
сделать!
Он глухо зарыдал.
- Перестань, - сказал старик. - Слушай. Выслушай меня.
Ты еще жив - так? Здесь, сейчас ты живой? Ты дышишь и
чувствуешь, верно?
Томас Вулф ответил не сразу:
- Верно.
- Так вот... - В темноте Филд подался вперед. - Я
перенес тебя сюда. Том, я даю тебе еще одну возможность.
Лишний месяц или около того. Думаешь, я тебя не оплакивал?
Я прочел твои книги, а потом увидел надгробный камень,
который триста лет точили ветер и дождь, и подумал - такого
таланта не стало! Эта мысль меня просто убила, поверь.
Просто убила! Я не жалел денег, лишь бы найти какой-то путь
к тебе. Ты получил отсрочку - правда, короткую, очень
короткую. Профессор Боултон говорит, если очень повезет, мы
сумеем продержать каналы Времени открытыми два месяца. Он
будет держать их для тебя два месяца, но не дольше. За этот
срок ты должен написать книгу, Том, ту книгу, которую мечтал
написать, - нет-нет, сынок, не ту, которую ты писал для
современников, они все умерли и обратились в прах, этого уже
не изменить. Нет, теперь ты создашь книгу для нас, живущих,
она нам очень-очень нужна. Ты оставишь ее нам ради себя же
самого, она будет во всех отношениях выше и лучше твоих
прежних книг... ведь ты ее напишешь, Том? Можешь ты на два
месяца забыть тот камень, больницу - и писать для нас? Ты