"Рэй Брэдбери. Всего лишь лихорадочный бред (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Обязательно следите за ним, чтобы руки у него были вы-
тянуты вдоль тела, - говорил доктор, беря протянутый сакво-
яж. - Я не хочу, чтобы он себя поранил.
- Доктор, он выздоровеет? - На мгновение мать схватила
его за руку.
Он погладил ее по плечу.
- Разве я не был вашим семейным врачом тридцать лет? У
него лихорадка, а от нее - галлюцинации.
- А те синяки на горле? Он ведь чуть не задушил себя.
- Только следите, чтоб он лежал вытянув руки, и утром он
будет здоров.
Машина покатилась вниз по дороге, в сентябрьскую мглу. В
три ночи Чарльз все еще не спал. Он лежал на влажных просты-
нях в своей маленькой темной комнате, и ему было очень жар-
ко. Он больше не чувствовал ни рук, ни ног, да и все тело
начинало изменять ему. Оцепенелый и неподвижный, он лежал,
уставясь в широкий белый потолок. Ночью он бился и кричал,
мать несколько раз приходила, чтобы сменить мокрое полотенце
у него на лбу. Потом больной ослаб и охрип, обессиленно за-
тих и лежал, вытянув руки по швам. Он чувствовал, как меня-
ется его организм, перемещаются органы, легкие как будто ох-
вачены синим спиртовым пламенем. На стенах комнаты плясали
отблески огня, всю ночь горевшего в камине.
Теперь у него не было и тела, оно исчезло. Вернее, было,
но в нем жгуче пульсировало наркотическое зелье. Как будто
голову аккуратно отделили от туловища хирургическим ножом, и
она, освещенная слабым ночным светом, покоилась на подушке,
а туловище было внизу, все еще живое, но не его.
Оно принадлежало кому-то другому. Болезнь сожрала тулови-
ще и воспроизвела его подобие, бьющееся в лихорадке. У этого
подобия были и редкие волоски на руках, и ногти, и шрамы, и
даже маленькая родинка на правом бедре - все было воспроиз-
ведено абсолютно точно.
"Я мертв, - подумал он. - Меня убили, и я все же жив. Мое
тело мертво, оно теперь только болезнь, и никто об этом не
узнает. Я буду всюду ходить, но это буду не я, это будет
что-то другое. Это что-то будет ужасным, злым, огромным. Та-
ким злым, что его невозможно будет понять и осмыслить. Оно
будет покупать обувь, пить воду, когда-нибудь женится и од-
нажды совершит такое зло, какое никогда раньше не соверша-
лось".
Теперь тепло подступало к шее, заливая щеки, как горячее
вино. Губы горели, веки вспыхнули, словно лепестки, из нозд-
рей вырывалось едва заметное голубое пламя.
"Вот и все, - подумал он. - Огонь охватит мою голову, мой
мозг, расправится с глазами, потом с зубами, со всеми мозго-
выми извилинами, ушными раковинами. И от меня не останется
ничего".
Он почувствовал, как его мозг заливает кипящая ртуть, как
левый глаз сомкнулся, словно раковина беззубки, и закатился.