"Людмила Бояджиева. Ядовитый цветок (Маски любви) " - читать интересную книгу автора

врожденной махровой вульгарностью. Она была просто невыносима в тех
случаях, когда хотела изобразить экстравагантную богемность и романтическую
страсть. В постели увядающая секс-бомба разыгрывала целые баталии, читая
при этом какие-то куски из стихотворных пьес, стонала и завывала с
диапазоном Эллы Фицджеральд, сквернословила не хуже портового грузчика или
сюсюкала, как институтка прошлого столетия. Но никогда не молчала.
После месяца пылкого романа Дастин решил оставить Клер - он
почувствовал, что становится импотентом. Выражения Клер типа "сладость
моя", "мой луноликий Нарцисс", срывающиеся с её уст в самые ответственные
моменты, убивали его. А ему надо было, ой, как надо было продержаться: Клер
всерьез занялась устройством карьеры "своего херувимчика".
Однажды Дастин установил в бирюзовой спальне новенький проигрыватель,
сообщив, что в его семействе было принято заниматься любовью исключительно
под классическую музыку - так сказать, семейная традиция английских
баронетов. А вскоре он стал сотрудником весьма престижного еженедельника.
Та же Клер преподнесла "своему сладкому мальчику" маленькие подарки в виде
уютного гнездышка в двухквартирном доме на набережной и серебристого
"шевроле".
Дастин решил, что по-своему любит эту женщину и пустился в отчаянные
приключения. Теперь он мог сказать: "Ах, ну что тебе за дело до этих
шлюшек, детка. Они не дают мне прохода, а потом ещё сами распускают слухи,
потому что знают, как я люблю тебя". Он не уставал доказывать свою
преданность патронессе, с увлечением посвящая её ролям репортажи. Под пером
Мориса дарование актрисы заблистало новыми красками, а её личность
приобрела ореол экстравагантной пикантности. На богемных вечеринках и
солидных банкетах, куда Клер выводила Дастина, он не терял случая обронить
невзначай: "Да, я люблю эту необыкновенную женщину".
Их связь продолжалась четвертый год. Огромный срок для голливудских
быстротечных романов. Как-то Дастин узнал, что Клер, уехав к мужу в
Нью-Йорк, вернулась с "секретарем" - черноглазым спортсменом латинских
кровей. "Секретарь", исполняя по совместительству обязанности
телохранителя, завладел сердцем и постелью Клер, начавшей устраивать ему
актерскую карьеру.
Сделав обиженный вид, Дастин облегченно вздохнул. Он взгрустнул о
потерянной любви лишь во время инцидента с судебным процессом.
Вмешательство Клер Ривз могло бы помочь ему. Но звезда умчалась в Испанию
на съемки нового сериала. Чуть позже Дастину удалось узнать, что Клер была
прекрасно осведомлена о его неудаче, но не пошевелила и пальцем, чтобы
спасти его. Потом Дастину рассказали, что Клер беззаботно и легко, как
всегда, доверила "подружкам" свою "тайну" - юный красавчик Морис оказался
импотентом! Растерянный Дастин понял, что далеко не так хитер, как
воображал, и что ему отнюдь не удалось приручить "великолепную Клер Ривз".
...В тот неудачный день, когда Дастин, заглянув в пустой холодильник,
назвал себя слабаком, на вилле Клер Ривз должна была состояться грандиозная
вечеринка по случаю завершения работы в мини-сериале совместного
американо-испанского производства под названием "Месть игуаны".
Глядя в ослепительно улыбающееся лицо Клер, сфотографированной под
руку со своим мужем и в обрамлении "приближенных особ", сред которых нагло
ухмылялся смуглый "секретарь", Дастин почувствовал, что его загнали в угол,
вынуждая показать коготки. Он тщательно разорвал фото на мелкие куски и с