"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

впервые появился человек на время, достаточно долгое, чтобы его можно было
успеть полюбить. С тех пор она обожала Мэри и целиком доверяла ей.
Через пять лет замужества Мэри наконец пришла к выводу, что не может
больше терпеть измены Сэма, его непрерывные разъезды по дальним странам и
все более ожесточенное пьянство. Без всякой злобы она довела все это до
сведения мужа, после чего они буднично и довольно дружелюбно развелись.
Следующий год, девять месяцев из которого отец провел за границей, Джини
жила в Вашингтоне. Последовала новая череда нянек и отцовских друзей, но
когда об этом узнала Мэри, она в присущей ей ясной и твердой манере
растолковала Сэму, что так дело не пойдет.
Поскольку отец не мог воспитывать дочь, Джини пришлось поехать в Англию
и поселиться там. Она училась в старой школе, которую когда-то посещала и
Мэри. До второго замужества мачехи оставалось еще семь лет, и в то время,
находясь в весьма стесненных финансовых обстоятельствах, они вдвоем жили в
деревенском доме в Кенте. Предполагалось, что Сэм будет регулярно навещать
дочь, и в первый год он действительно делал это, но потом одно за другим
посыпались оправдания. Мэри ворчала, упрекала, спорила, но Сэм неизменно
отвечал: "Ну ладно, ладно, оставь меня в покое. На обратном пути заеду". И
улетал: на Ближний Восток, на Дальний Восток, в Афганистан - куда только его
не заносило! Иногда он вспоминал о своем обещании заехать, иногда забывал.
Но Мэри всегда была рядом. Сейчас, когда Джини думала о ней, она ни на
секунду не испытывала той путаницы и боли, которые отличали ее любовь к
отцу. Ее чувства по отношению к Мэри были просты и спокойны, такими же они
остались и после того, как та вышла замуж вторично, когда Джини уже
исполнилось семнадцать. С тех пор эти чувства не замутило ничто, а после
того, как Мэри овдовела, их связь стала еще крепче. Джини любила Мэри и
доверяла ей как никому другому. У нее была только одна тайна от мачехи: она
ни словом не обмолвилась ей о том, что произошло с ней тем летом, когда,
вконец запутавшись и убегая от собственной юности, она уехала в Бейрут.
"Мой единственный секрет", - думала теперь Джини, глядя вокруг себя. На
какое-то мгновение Джини охватила тревога, но она с легкостью справилась с
мимолетным ощущением. Эта комната успокаивала, убаюкивала ее. Мэри обладала
даром делиться своим счастьем с окружающими, и в этом отношении комната
очень напоминала хозяйку. Она располагалась в боковой части высокого и
нескладного дома в Кенсингтоне, и именно в ней Мэри предпочитала проводить
большую часть времени. Именно здесь Мэри устраивала свои частые и знаменитые
приемы, на которых собиралась самая разношерстная публика. Именно здесь Мэри
смаковала свои излюбленные детективные романы и писала акварели, которые
любовно называла "мазюкалками".
Комната была просторной, радостной, старомодной и непретенциозной. Она
многое могла рассказать о прошлом Мэри, о ее крепкой привязанности к друзьям
и семье. "Самое большое достоинство Мэри, - думала Джини, - это ее
преданность друзьям живущим и такая же верность и любовь по отношению к
друзьям ушедшим".
Комната была полна безделушек, сохранившихся с детских лет самой Мэри,
по стенам висели картины внушительных размеров викторианской эпохи,
написанные маслом дедушкой Мэри. Полки были уставлены книгами ее
отца-дипломата. Каким-то загадочным образом все это умещалось в комнате, и
без того забитой всяким барахлом, собранным в течение жизни самой Мэри:
итальянской керамикой, марокканскими коврами, расшатанными бронзовыми