"Симона де Бовуар. Очень легкая смерть" - читать интересную книгу автора

она казалась посвежевшей и повеселевшей и сказала, что "очень, очень
довольна" своим пребыванием у них. Однако в середине октября, дней за десять
до несчастного случая, Фраисина Диато позвонила сестре: "Я только что
навестила вашу мать. По-моему, она совсем плоха, я решила предупредить вас".
Элен тотчас приехала в Париж, придумав какой-то предлог, и повела мать к
рентгенологу. Посмотрев снимки, домашний врач категорически заявил: "Нет
никаких причин для тревоги. Правда, рентген показал, что проходимость
кишечника несколько затруднена. Кроме того, ваша мать слишком мало ест и
поэтому худеет, но, так или иначе, ничего опасного я не вижу". Он
посоветовал матери лучше питаться и прописал ей новые, очень действенные
средства. "И все же я ушла в тревоге, - добавила Элен. - Я умоляла маму
взять ночную сиделку, но она не хотела допустить и мысли, что кто-то
посторонний будет ночевать в ее квартире". Мы с Элен договорились, что она
вернется в Париж через две недели, когда я должна была ехать в Прагу.
На следующий день рот у мамы все еще оставался перекошенным, речь
затрудненной; глаза ее почти все время были закрыты, брови вздрагивали.
Правая рука, которую она сломала двадцать лет назад, упав с велосипеда,
срослась плохо, а левую она сильно ушибла теперь, когда упала в ванной. Она
еле двигала ими. К счастью, ей был обеспечен самый тщательный уход. Палата
ее выводила в сад, и уличный шум туда не проникал. Кровать переставили к
задней стене, и, таким образом, мама могла дотянуться до телефона.
Обложенная подушками, она полусидела, чтобы предупредить застой в легких. А
чтобы не появились пролежни, ее массировал электрический вибрирующий матрац.
Специалист по лечебной гимнастике каждое утро заставлял ее делать упражнения
для ног. Казалось бы, все опасности, против которых предостерегал Бост, были
предотвращены. Вялым голосом мама сказала, что сиделка нарезает ей мясо,
помогает есть и что пища в клинике превосходная. А в больнице Бусико ее
кормили кровяной колбасой с картошкой! "Подумай только, колбасой! Это
больных-то!" Она говорила больше, чем накануне. Мама вновь переживала
растерянность и страх, охватившие ее, когда она два часа ползла по полу, не
зная, удастся ли ей ухватиться за телефонный провод и притянуть к себе
аппарат. "Однажды я сказала госпоже Mapшан, которая живет одна: "Как хорошо,
что существует телефон". А она мне ответила: "Еще нужно до него добраться".
Мама несколько раз повторила со значением эти слова. Потом добавила: "Если
бы мне не удалось добраться до телефона, я пропала бы".

Улица Бломе

Могла бы она крикнуть так громко, чтобы ее услышали? Вряд ли. Я
представляла себе ее отчаяние. Мама верила в бога, но, несмотря на возраст и
недуги, была крепко привязана к земле, и смерть внушала ей животный страх.
Она рассказала сестре о кошмаре, который часто мучил ее во сне. "Меня
преследуют. Я бегу, бегу, натыкаюсь на стену. Мне нужно перепрыгнуть через
эту стену, но я не знаю, что за ней, и боюсь. Смерть меня не пугает, думала,
что пришло время совершить этот прыжок. Я спросила маму: "Ты сильно
ушиблась, когда упала?" - "Нет. Не помню. Мне даже не было больно". Значит,
она все-таки потеряла сознание, подумала я. Мама вспомнила, что прежде чем
упасть, она почувствовала головокружение; затем добавила, что за несколько
дней до несчастного случая приняла новое лекарство и, ощутив сильную
слабость, едва успела добраться до дивана. Я с недоверием покосилась на