"Ален де Боттон. Интимные подробности " - читать интересную книгу автора

Жены ученых - еще одна интригующая тайна. Какой была Джоан Пейнтер? Как
она относилась к тому, что ее муж отдавал все свои душевные силы нервному
французскому гению, жившему на рубеже столетий? Нравился ли ей Пруст или она
предпочитала Толстого или даже Арнольда Беннетта Арнольд Беннетт -
английский писатель, драматург, критик, автор романа "Великий Вавилон".?
Может быть, они придумали Прусту какое-нибудь прозвище и подшучивали над
тем, что Джордж опять проводит выходные с Марселем? Допустимо ли
интересоваться не только жизнью Пруста, но и тем, как Пейнтеру удалось
исследовать эту жизнь; мелочами, которые докучали ему, поездками в Париж,
где он проводил свои изыскания? Любопытствовать, в каких отелях он
останавливался, а еще - случалось ли ему проводить вечер в кафе напротив
Национальной библиотеки, мечтая о том, чтобы бросить все это и уехать
учителем в Дордонь Дордонь (Dordogne) - департамент на юго-западе Франции.?
Все это еретические мысли, но биографов, с их ненасытной
любознательностью, едва ли оскорбит читательский интерес, обращенный на них
самих. Разве справедливо, что от читателя требуют неотрывного внимания к
герою биографии и одновременно держат его в полном неведении об авторе,
словно последний - всего лишь голос в телефонной справочной, который служит
только средством передачи информации? (Видеть за голосом личность - опасно,
так как это грозит крушением устоявшихся приоритетов. Авторитет справочного
телефона железнодорожного вокзала может пошатнуться, если представить себе,
что оператор - живой человек, у которого, наверное, есть дом и дети, и уж
точно есть зубная щетка, а потом задаться вопросами: какого эта щетка цвета,
переживал ли этот человек неразделенную любовь, умеет ли он плавать брассом
и как долго запекает баранину в духовке?)
Но отсутствие биографов в их текстах нельзя объяснить одной лишь
скромностью. Если бы кто-нибудь спросил его, Ричард Эллманн наверняка охотно
посоветовал бы, как пройти в лучший в Эванстоне ресторан, а также рассказал,
что думала его жена ("...Мэри Эллманн, благодаря которой эта книга выиграла
как концептуально, так и стилистически...") о его работе, и что подтолкнуло
его к исследованию жизни Джойса, и как дети относились к тому, что их отец
днюет и ночует в библиотеках. Воздерживаться от подобных экскурсов - не
просто проявление хорошего тона, а часть философского посыла, который лежит
в основе биографического труда: автор стремится описать не взгляд на жизнь
(взгляд семейного человека, проживающего в Эванстоне, на жизнь ирландца,
творившего много лет назад в далекой стране), а скорее облечь в слова саму
жизнь, по возможности избегая искажений, которые могут быть следствием
предвзятости или поверхностного анализа. Таким образом, биография считается
плохой именно в том случае, когда автор чересчур активно вторгается в жизнь
своего героя, а читатель узнает о комплексах автора даже больше, чем о
комплексах знаменитости, за книгу о которой он, собственно, и заплатил
деньги.

- Против апельсинового сока я ничего не имею, - объяснил я Изабель,
продолжая отвечать на ее вопрос. - Но по мне уж лучше вода, чем то
химическое пойло, которое продают под видом сока в большинстве случаев.
- Честно говоря, я терпеть не могу воду. Она на меня тоску наводит.
Такая, знаешь ли, водянистая, - ответила Изабель, пожимая плечами.
- А как ты относишься к ее газированной разновидности?
- Ставлю чуть выше.