"Ален Боске. Русская мать " - читать интересную книгу автора

рушилась она три раза? Что все импрессионисты - слепые от рождения? Что
Австралия излилась с неба на Землю потоком огня и воды в конце правления
Филиппа II и оттого австралийские зайцы все отекшие, а лебеди обугленные?
Что не Марко ли Поло изобрел теннис, гольф, хоккей и прочие виды спорта для
богатых? Что не Иисус ли Христос продал Понтию Пилату Иуду за тридцать
сребреников?
Ты и сама смеялась вместе со мной, хотя не всегда различала, где
правда, а где ложь, где всерьез, а где в шутку. Иногда звала на помощь отца,
и он мигом вносил ясность, хотя никогда особо и не бранил. А иногда и сам
попадал в тупик и лез в справочник по истории или географии. Так что в
шутке, хоть и не в каждой, как всегда, находилась доля истины. И я
расстраивался, что подшутить над тобой не удалось. Но и ты расстраивалась,
что имела перед сыночкой бледный вид и что отец оказался на высоте. А я
продолжал наслаждаться розыгрышами: ты была легковерна, ленива и боготворила
свое чадо со всеми его капризами. Ты объявила, что школа мне решительно на
пользу, но остерегла: товарищи приходят и уходят, а папа с мамой остаются.
Учителя, впрочем, не лучше товарищей: от них польза лишь уму, который
забивают они согласно новейшим методам, а не сердцу. А сердце важней ума. А
до сердца твоего дело только маме с папой. Слушал я тебя угрюмо, и ты
позолотила пилюлю: я, сыночка, не мораль читаю, я о тебе забочусь. И тут же
спросила, какого цвета занавески хочу я у себя в комнате. Она ведь
маленькая, так пусть будет удаленькая. Учусь я прекрасно, у меня по всем
предметам, кроме физкультуры, пятерки, одним словом, умный хороший мальчик.
Стало быть, заслужил, чтобы комната моя была устроена, как нравится мне, а
не папе с мамой, при условии, конечно, что я и тут буду слушать папу с
мамой.
Занавески меня не заинтересовали. Велика важность - мебель, тряпки.
Блуждать во времени и в пространстве, даже если в голове еще путаница, куда
веселей, чем менять у себя в комнатенке шило на мыло. Нет, сыночка,
по-моему, надо повесить тебе на окна что-то веселенькое. Вовлекала меня в
игру: давай придумаем что-нибудь этакое в твою комнатку, ведь ты проводишь в
ней треть жизни. В угоду тебе я предложил сделать комнату каютой или купе. И
увлекся, и стал осматривать все до мелочей. Проверил каждый гвоздик, каждый
цветочек на обоях, каждый холмик линолеума. В самом деле: занавески - бурая
дрянь, пыли якобы не видно, и чистят это старье раз в сто лет. Решил сменить
их на голубые с сиреневой бахромкой. Ты согласилась, добавив, что как раз у
отца дела полгода уже идут в гору. Я вошел во вкус и пожелал обустроить
каюту самолично. Предложил освежить и выкрасить балконную решетку в черный
цвет. Ты опять согласилась. Чистота - залог здоровья, а в здоровом теле
здоровый дух.
Чем дальше в лес, тем больше дров. Ты соглашалась на удивленье
радостно: если сыночка так любит свою комнату, значит, растет семьянином и в
будущем папу с мамой не бросит. Твоя радость влетела вам с отцом в копеечку.
Но вы рады были стараться. Я потребовал сменить у меня обои с огромными
назойливыми гортензиями. Ты принесла мне каталог, которым запаслась, как
роялем в кустах. Я скривился: хочешь-таки мне навязать свое? С деланным
отвращением отверг я и серо-голубые, и с крохотными пагодами японские, и
бордовые с оранжевой клеткой, правда, для стен вполне удачные. Ты ничуть не
сердилась, сказала, что принесешь другой каталог. Или, может, сыночка уже
сам нашел? Я отвечал неопределенно: может, просто неяркий, спокойный цвет,