"Игорь Боровиков. Час волка на берегу Лаврентий Палыча " - читать интересную книгу автора

или вообще к ним не прикасаясь. И приходили мы на них, на два присутственных
дня, как на праздник, испытывая огромнейшее наслаждение, просто от общения
друг с другом.
Состояла же наша редакция из веселых пьяниц-мужиков и красивейших
женщин, двое из которых, кстати, были моими бывшими студентками по
МГИМО. Поначалу, помнится, обе весьма смущались, видя меня в столь
новой для них ипостаси: небритого, похмельного, общающегося исключительно на
"ты" и гоняющего байки с матерком. Потом попривыкли и лишь хохотом
заливались от очередного рассказанного мной похабного анекдота. При этом
били от восторга ладонями по столу и повторяли:
"Надо же, подумать только, это наш бывший преподаватель! Как это ты
попал в МГИМО преподавать?" А я и сам удивлялся...
... Лет шесть тому назад бабы бывшей португальской редакции собрались
вместе, вооружившись видеокамерой. Хорошо поддали и стали прямо в объектив
со мной разговаривать, рассказывать о своей нынешней жизни, да вспоминать
наши золотые дни. И столько ностальгии, столько тоски по прошлому звучит в
их голосах, читается в прекрасных очах, что в трезвом виде смотреть сию
запись не могу никак. Ну, а коли хорошо вмажу, то нормально смотрится,
словно я не здесь, а там с ними сижу за одним столом. Излишне говорить,
Шурик, что эта видеокассета - самая мне дорогая из всех имеющихся. Так что я
прямо сейчас приму соточку, вздрогну за их здоровье! Дай вам
Господь счастья, девочки! Бог знает, увидимся ли когда еще...
Поехали!...
... А, вот, мужики наши, по-моему, не разу больше вместе не собирались.
Так все и разбежались, кто куда: Дмитрий с вновь обретенным бразильским
паспортом неизвестно, где живет и что пьет: то ли кашасу ди оуру в
Сан-Паулу, то ли паленую водку на Тишинском рынке. Вот, ведь судьба у
человека! Родился в знаменитом бразильском городе Сан-Паулу, в семье
полностью обрусевших прибалтийских немцев из Риги, да еще по примеру
родителей стал коммунистом в 16 лет.
Причем, не просто коммунистом, а так называемым "городским партизаном",
то есть, говоря сегодняшним языком, политическим террористом. Как-то даже
принял участие в нападении на некую казарму, где они устроили жуткую пальбу.
После той пальбы пришлось ему скрыться от полиции и бежать в соседний
Уругвай. Там в 1957 году сели они всей семьей на пароход, да вернулись на
историческую родину, в великий Советский Союз. А до отъезда посмотрели в
советском посольстве комедию "Карнавальная ночь" и все долгое плавание
радовались, что возвращаются в такое прекрасное и веселое отечество. Родина
им тоже очень обрадовалась и послала работать на Горьковский автозавод, где
семье была выделена комнатушка в бараке с сортиром на 10 очков, причем во
дворе. Побегал так бразильский городской партизан в сортир по морозцу,
посправлял нужду в компании десяти соседей по очкам, поработал за копейки на
автомобильном конвейере и запил.
Да так больше и не просыхал, даже когда в Москву перебрался и устроился
диктором радиовещания на Бразилию. Женился, разводился, снова женился, снова
разводился, работы менял, постоянно пребывая в нетрезвом виде. Как-то одна
из бывших его супруг Людмила рассказывала мне, как Дима пришел к ней в гости
сына навестить.
Пришел и принес с собой три 750-ти граммовые бутыли водки. Та
спрашивает, мол, зачем тебе водки столько? А муженек отвечает: Так я ж не на