"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

Тимур подошел к самому краю водоема.
Холодная серая весенняя вода темнела перед его глазами. Присев, зачерпнул
воды в ладонь. Еще и еще. Потом мокрой ладонью вытер лицо. Снова зачерпнул
воды. Сполоснул рот. Сплюнул.
Встал. Складки халата распрямились. Плечи поднялись.


Вторая глава

СИНИЙ ДВОРЕЦ

В стороне от шатров, в низине у реки темнел круг юрт, где ждали связные от
войск, посланцы от правителей городов и стран, гонцы. Там в полумгле юрты
на кошме сидел Аяр.
Пахло мокрым войлоком и сырой землей.
Аяр добрался сюда утром. Здесь встретил многих давних знакомцев из разных
городов. Поговорить было с кем.
Но разговаривали мало, тихо, зная, что повелитель уже прибыл сюда.
Тревожно поглядывали на каждого, кто подходил к юрте: не за кем ли нибудь
из гонцов?
Но еще никого не звали.
Эту зиму Аяр прозимовал в Самарканде, среди челяди Синего Дворца, где ему,
непоседливому, невтерпеж было бездеятельное ожиданье. При правителе, при
Мухаммед-Султане, содержалось наготове немало запасных гонцов. Из них
многие относились к досугу беспечно - бились целыми днями в кости,
слонялись по людским кухням, рассказывали друг другу сказки или вековечные
истории о героях и волшебниках. Но Аяр с рассвета уже искал себе занятий.
В погожие дни ходил по базарам, приглядывался к торговле; в непогоду
прохаживался по дворцовым дворам, по мастерским, между разноязычными,
разнолицыми ремесленниками Тимура.
Под сводами дворцовых переходов и подвалов завелись знакомства. Чужеземная
одежда не заслоняла от Аяра душу тех, кто ту одежду носил. Кто мало
странствовал, тому иноземец в диковину, тому за непривычной одеждой и сам
человек чудится загадочным и чуждым. А кто насмотрелся на чужеземные
обычаи, привык и чужеземцев понимать, как своих сородичей. Аяр много стран
повидал на своем веку, побывал среди многих народов и, расхаживая по
мастерским, вспоминал то одну, то другую из пройденных дорог.
Он приметил: тут издалека и отовсюду сюда свезенные мастера строго блюли
свою родную одежду; строже, чем у себя родных краях; блюли ее не только
как память о далекой родине, а и как знак вечной верности своим народам.
Обносившись, на скудный достаток шили обнову, требуя, чтобы все в ней было
скроено, как в той, в которой ушли из отчей земли.
Но между собой эти выходцы из столь разных стран жили как один народ,
вместе снося тоску по родному очагу, делясь водой и хлебом. Сидя длинными
рядами, бок о бок работали уйгуры и армяне, арабы и харасанцы - ряды
шорников, ряды ткачей, ряды серебряников: в Синем Дворце мастеров
размещали не по языкам, а по ремеслам. Здесь одни в стукотне и звоне
чеканили, другие в чаду варили сплавы, иные в духоте и в полутьме ткали, и
все изделия рук своих сдавали кладовщикам.
Посторонним людям доступ сюда был закрыт, мастерам не было выхода отсюда.