"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

Улугбек ушел от водоема. Навстречу ему заспешили слуги. Воины, несшие
караул, поднялись и подтянулись. Пахнувший лошадьми тюфячок несли следом:
другого под рукой не было, ибо Улугбеку следовало помнить, что здесь
воинский стан, а не обоз с царицами, что он здесь в походе, а не на
гулянье. Простая пища, скупой обиход - зимовье кончилось, началось дело, -
таков был порядок для всех: и для простых воинов, и для внуков Властителя
Вселенной. Сундучок с книгами тащился в обозе, разносолы - у царицыных
поваров, на попонах пока не принуждали спать, но и шелковых одеял не
захватили, с собой везли только то, что удобно вьючилось на лошадей.
Довольство дозволялось лишь на больших стоянках, когда подтягивался обоз и
воины смешивались с купцами, лекарями, ремесленниками, со всяким сбродом,
тащившимся при обозе, а джагатаи наведывались к семьям, бредшим со стадами
с краю от войск. Такие стоянки длились иногда по нескольку дней, а между
ними обходились краткими дневками и настороженными воинскими ночлегами.
Тимур сел перед своей юртой. Поставили факелы, осветившие повелителя,
казавшегося черным на пестром, как цветник, здешнем ковре.
Шейх-Нур-аддин держал полотенце, пока слуги поднесли серебряный тазик и
полили Тимуру на руки. Всем с дороги хотелось есть, но, прежде чем дать
знак к началу ужина, Тимур спросил о гонцах.
Как ни наготове сидел Аяр, но, едва его кликнули, сперва было пополз по
кошме, как ребенок, прежде чем успел встать на ноги.
- Ноги, что ль, отсидел? - усмехнулся скороход, вызывавший к повелителю.
- Да не то чтоб отсидел... - отмахнулся Аяр.
Тряхнув плечами, заботливо поправив бороденку, проверил, наготове ли
заткнутые за пояс свитки писем. Идя, притворно ворчал:
- Ног не отсидел, а насиделся тут вдосталь.
- Первым позван! - утешил скороход, но это утешение лишь встревожило Аяра:
каков нынче повелитель, не выпадет ли на голову гонцу нечаянный гнев,
скопившийся за день в сердце повелителя.
Но гнев не выпал. Тимур притулился в углу небольшого ковра, опершись на
кожаную подушку и как бы заслонившись ею, так близко от факела, что свет,
перекинувшись через голову Тимура, оставлял ее в тени, освещая лишь ноги и
ковер. Стоящий на корточках возле ковра писец поднялся в пошел навстречу
Аяру.
Приняв свитки, писец не сказал гонцу обычное спасибо, означавшее "ступай",
и не дал никакого знака, позволявшего уйти. Гонец стоял в тревоге:
спокойнее было бы уйти отсюда, с глаз долой.
Приближенные, вельможи отошли на такое расстояние, чтобы быстро предстать
перед повелителем, если он подзовет, но и не настолько близко, чтобы
слышать письма. Один лишь Аяр замер на виду у всех и стоял, слушая чтение.
Правитель Самарканда после поклонов сообщал о несостоявшемся походе на
Ашпару и гневно винил в этом мирзу Искандера. Сообщал о наказании
сподвижников мирзы Искандера. Когда было упомянуто о беде с Мурат-ханом,
Тимур пошевелился. Еле заметным движением ладони он прервал чтение. Чтец,
выжидая, смотрел на Тимура, а Тимур думал:
"Умен! Сообразителен. Расторопен. Надо написать Шахруху, чтоб выразил
своей царевне-супруге наше сожаление о несчастье с ее братцем. Однако с
намеком присовокупить: потеряла, мол, возлюбленного брата и преданного
друга. "Преданного друга"! Если не глупа, поймет. А она не глупа. Лучше б
ей было жить не умней, а смирней!.."