"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

остановить их!"
Он опять пошел вдоль стен.
"Нет, остановить их не было власти у шаха. Только оружием. Но тогда народ
возненавидел бы шаха, а в это темное время нельзя усмирить народ ни
плетью, ни виселицами. В это темное время следует дружить с народом. Как
спросил бек: "Чего стоит шах без народа?" Тогда и Тимур сменил бы здесь
шаха, ему нужен шах, имеющий власть для исполнения указов, а не для
украшения дворца. Как же вернуть власть над народом? Слуга сказал: "Хлеба
мы им сами соберем, а вот оружия бы им!" Нет, оружия он не даст.
Размуровывать, когда вот-вот могут сюда войти... И кому давать? Кто их
ведет, куда их ведут, на кого они обратят оружие? Туда надо послать хлеб.
Караван с хлебом, а их предупредить. Они нападут. Никто не сможет обвинить
шаха, - разве ему запрещено посылать караваны из Шемахи в Баку?.. Народ
узнает, кто послал им хлеб; поверит, что шах заодно с народом. Но оружия
он не даст. Оно пригодится ему самому: Тимур не вечен, Тимур давно
живет... Надо послать им чего-нибудь из одежды. В горах холодно, армяки
каждый день будут напоминать о великодушии шаха. Но оружия он не даст, -
самому пригодится...
Куда ж они ушли? Все успели уйти?"
Опять приподняв подол рубахи, Ибрагим поднялся на верх башни.
Его ударило холодным ветром. По долине стлался туман, застилая дальние
дороги. Солнце еще не поднялось, но заря уже поднималась в небе прозрачным
заревом.
Шах постоял, сгорбившись от холода, вглядываясь в даль. Туман покрывал всю
долину, застилал дорогу.
Потирая ладонями локти, шах, шлепая по ступеням туфлями, поспешил по
лестнице вниз.
А заря все выше, все выше расплывалась над высокой зубчатой башней,
поднявшейся над туманом. Башню видели издалека - с гор, из долин, из
ущелий. Ее замечали раньше, чем откроется самый город. Ее, оглянувшись,
долго видели те, кто покидал Шемаху.
Сады, еще не успевшие зацвесть, спускались темными уступами с городских
окраин в долину. Птицы, перепархивая среди набухающих почками ветвей,
перекликались, встревоженные безлюдьем.
По узкой улице, мощенной широкими плитами, по уступам поднимавшейся к
базару улицы двое дервишей, ударяя остриями посохов в неподатливые плиты
мостовой, с развевающимися волосами под ковровыми куколями, почти бежали
наверх, в город, неловко перепрыгивая с плиты на плиту.
Старец в полутемной келье отошел от двери, погасил светильник, но еще
долго вслушивался в необычное безмолвие шемаханского утра.


Седьмая глава

ВОЛКИ

На походе Тимур любил встречать утро в седле.
Спросонок, прозябшие в предрассветном холодке, воины в темноте
приспущенными рукавами или полами халатов обтирали лошадей, влажных от
росы, и, набросив холодные, сыроватые потники, ловко седлали. Лошади