"Леонид Бородин. Ловушка для Адама (повесть, Роман-газета 6 1996) " - читать интересную книгу автора

"трахтенхаузом", чем, не подозревая даже, обижал меня, но отчасти был прав,
потому что с отъездом отца и его сестры, хлопотливой и шумливой тетки, а
тому уже шестой год, запустил я домовое хозяйство до безобразия... А
впрочем, вру, это я сегодня впервые обиделся, сейчас, вспомнив, как Петр
обзывает дом, где когда-то была хозяйкой мама. Не за себя, за нее обиделся.
Обиделся и порадовался, что именем и памятью мамы прозреваю и переосмысливаю
окружающий мир, вещи, слова и поступки, что постепенно, но неотвратимо
происходит мое преображение, накопление некоего качества. За которым
последует взрыв, после чего начнется жизнь глазами к небу, то есть туда, где
мама...
Подмигнув Петру и делая вид, что не замечаю подозрительного сверкания
Юлькиных зрачков, я подался наверх. "Обеспечение фефелы" требовало
обстоятельного изучения записной книжки и весьма деликатных и
продолжительных телефонных переговоров.

ГЛАВА 3

"Сволочь ты, - говорила
Надежда, блуждая своими длинными,
гибкими пальцами в моих космах, -
сволочь и гад! Знаешь, что я не
шлюха, и что без мужика не могу,
тоже знаешь и пользуешься,
паразит... Ну когда-нибудь тебе
отольются мои слезки... Ох,
отольются!"

Телефон Надежды набрался случайно. Несколько менее случайно она
оказалась дома. На этом случайности кончились, и пошли сплошные
закономерности.
Мы с Петром не какие-нибудь ханыги и забулдыги, мы с ним интеллектуалы
областного масштаба, потому подруги наши - это я так интеллигентно
выражаюсь - не какие-нибудь официантки или продавщицы, но тоже, разумеется,
подвижницы культурного фронта, других не держим, да оно и неудивительно,
поскольку одинокая женщина не имеет социальной приписки, одинокая женщина
есть везде, одинокая женщина - это жертвенная свеча в сумерках житейского
мельтешения, это родник, не всегда прохладный и не всегда прозрачный, но
всегда желанный для мужчины, не озабоченного семейным творчеством или
уставшего от такового или потерпевшего крах на этой многотрудной и
неблагодарной ниве бытия. К тому же, и это я утверждаю без цинизма, одинокие
женщины в большинстве своем прекрасны каким-то внутренним светом мудрости,
они начисто лишены чванства замужних и устроенных женщин, в их глазах и
только в них прочитывается порою та самая эсхатологическая тоска, что, в
общем-то, щедро разлита по миру, но исключительно небесного происхождения, и
сколь бы ни были корыстны мои рассуждения на эту тему, именно в ней, в этой
теме, я сам себе кажусь наиболее искренним и последовательным, потому что не
могу жениться на всех одиноких и, следовательно, не должен, то есть не
обязан жениться вовсе...
Петр более поэтичен в отношении с женщинами, но, как ни странно, и
более корыстен, и это сочетание поэзии и корысти для меня загадочно, потому