"Леонид Бородин. Ловушка для Адама (повесть, Роман-газета 6 1996) " - читать интересную книгу автора

сказал: "Когда я оцениваю себя, я скромен, но когда я сравниваю себя - я
горд!" Прекрасно быть честным человеком! Хоть в чем-нибудь, в ерунде
какой-нибудь, чтобы хоть на одном клочке души можно было поставить пробу и
пометить его знаком качества. Нельзя только ни с кем вступать в разговоры на
эту тему - сплошной гололед. Запросто утратить достойность позы, потому что
черно-белые тона - это область морализующих гипотез, а в реальной жизни -
спектр, и тебе его тут же продемонстрируют во всем великолепии. Мой друг
Петр элементарно доказал мне, что либо я уважаю общество, в котором живу, и
тогда я ничтожество, потому что в уважаемом обществе я сам просто обязан
находиться на уважаемом месте, если я вообще личность, либо я не уважаю
общество, и тогда я непоследователен в поведении по глупости или по
трусости - на выбор.
Предложенный выбор мне не понравился, я определенно дал ему это понять,
и он был очень доволен.
Этот разговор происходил еще во времена Порядка. А когда с Порядком
было покончено, то я полностью избавился от чувства дискомфорта, которое,
несмотря на твердость мною принятых решений, все-таки затаилось где-то между
душой и желудком в виде крохотного, вяло шевелящегося змееныша. Я радостно
выблевал его вместе с остатками гражданского чувства и захлебнулся воздухом
свободы...
Мы с Петром стали грозой Центросоюза - была такая организация в
государстве, которая якобы руководила якобы кооперативным движением. С
некоторых пор на адрес этой организации стали регулярно поступать контейнеры
с дефицитом: дубленки, сапоги женские импортные, куртки кожаные, невиданная
бытовая техника и еще уйма чего. Причем доставлялось это все добро
исключительно на обкомовский пакгауз, где и исчезало бесследно, никогда не
появляясь в магазинах. Это Петр установил самостоятельным расследованием. И
когда установил, тогда и приостановил бесперебойность поставок, то есть это
мы с ним объявили партизанскую войну Центросоюзу посредством систематических
разграблений контейнеров, проявив при этом столь изощренные приемы и
способы, что безнаказанность прямо-таки захмелила наши замудренные мозги.
Конечно, это была игра для взрослых людей, прежде прочего желавших утвердить
свою волю в доступной им области действия. Мы, таким образом, считали себя
экономическими диверсантами, имеющими законное моральное право на
компенсацию за риск в инициативе.
Когда Порядок рухнул, у нас появились конкуренты, люди
неинтеллигентные, грубые и безыдейные, мы обзавелись "пушками" и устроили
наглецам такой пиф-паф, что все "органы" вокруг встали на уши и в такой
неэстетичной позе пребывают и по сей день.
Вихри враждебные разгулялись по необъятным просторам Родины, а мы с
моим другом Петром выстроили бастиончик, крепостишку фундаментом к небу,
крышей в землю, и все было прекрасно, пока в мой сон не пришла мама...
Было лето. А лето в нашем областном городишке превосходное, если не
считать тополиного пуха, коим бывают периодически завалены не только улицы,
но крыши, подъезды, квартиры, балконы, а также волосы, глаза, уши, карманы и
даже ширинки, и зуд от этой заразы... И никто толком не знает, откуда это
взялось, потому что раньше не бывало такой аллергической провокации со
стороны прекрасных, ветвистых старинных городских тополей, которыми мы
любовались и гордились. Для мальчишек забава: они сметают в углы громадные
кучи пуха, утрамбовывают их и поджигают, - сущий порох эта белая пыль.