"Юхан Борген. Избранные новеллы" - читать интересную книгу автора

но стол этот связал их нерушимыми узами вопреки всему. Вопреки всему, и
притом всех троих, и союз их любой ценой надо спасти - ведь другой создавать
уже поздно.
На глаза навернулись слезы. Ощутив их благостное тепло, он смежил веки.
Да, брак его не назовешь сверкающим храмом счастья, высоких мыслей - чего
нет, того нет. Но был все же дом, очаг, союз, который длился так долго и
который надо сберечь. В левом кармане жилета у Берга ключ от квартиры, в
правом - от служебного сейфа. Завтра он снова пойдет на службу, но у всякого
человека должен быть дом, свой очаг, куда возвращаешься каждый вечер.
Жалость к себе самому вновь охватила его, теплой волной прихлынула к
воспаленным глазам. Нет, ничего не случилось. Страшные слова произнес сын,
но это уже прошло. Главное, они здесь, все трое вместе они - семья. И еще
эти двое - приятели сына, прекрасные мальчики, да, прекрасные, умные
мальчики из хороших семей, и они за него готовы в огонь и в воду. Уж верно,
что-то есть в его сыне: стоит только посмотреть, как легко дается ему
ремесло! Учитель труда с первого дня хвалит его за сноровку и
изобретательность...
Нет, нельзя беспечно играть с тем, что для тебя - вся жизнь. С детьми
нельзя. Нельзя упрямо ломиться в их душу с вопросами... чтобы победить их
упрямство. Да и в конце концов - разве не от него самого унаследовал мальчик
упрямство? Унаследовал вместе с технической одаренностью! Когда-то давно
Берг мечтал стать архитектором, да только у отца не было денег... Но мальчик
станет архитектором. Да, Оливер станет архитектором. Уж Берг раздобудет для
него деньги, ради этого он готов до скончания века сбывать клиентам гардины
и нитки, обмотать ими весь земной шар!
Жалость к себе самому отступила перед гордостью за сына, который,
казалось, столь много обещал. Правда, как раз сейчас он, может, и не в
ударе, но у кого не было в жизни трудной поры? Что ж, трудные дети, из
них-то как раз и выходит толк...
Вспыхивали и гасли, вихрем кружились мысли. Смирение и гордыня, обида и
чувство вины, мечты и досада... Никто не знает меня, думал Берг. Но ведь и
он не знал своего сына.
Расстелив на столе чистую скатерть, хозяйка заново накрыла его. Что же
ей еще оставалось? Жизнь должна идти своим чередом. А решать, как быть
дальше, и вершить суд - дело мужа.
У четверых, стоявших посреди комнаты, чуть отлегло от сердца. Мысли их
сообщались, схлестывались, летели друг к другу. Ссора улеглась и погасла, ей
на смену пришло раздумье - тихое раздумье пролегло между ними как новый
мост. Мальчики не знали, как поступить: может, самое время проститься сейчас
и уйти? А вдруг снова потребуется их помощь? Что, если опять вспыхнет спор
между отцом и сыном?
А может... уже не вспыхнет? Теперь их не тревожили замечания в
дневнике. После всего, что случилось, любая другая провинность покажется
пустяком. Но мальчики хотели увериться, что гроза миновала, прежде чем
решиться вдохнуть свежий воздух, который всегда появляется после бури.
Слишком серьезно было все, что случилось...
Тут хозяйка вновь позвала всех к столу. Позвала так просто, что
сомнения разом отпали. Она не тщилась "взять дело в свои руки", не ждала
бурного примирения - слишком серьезно все, что случилось...
"Проклятая школа!" - в душе сказал себе Рейдар. Он подошел к столу,