"Хорхе Луис Борхес. Бессмертный" - читать интересную книгу автора

совершенно никакие. А значит, нет и критериев, ни нравственных, ни
рациональных. Гомер сочинил "Одиссею"; но в бескрайних просторах времени,
где бесчисленны и безграничны комбинации обстоятельств, не может быть, чтобы
еще хоть однажды не сочинили "Одиссею". Каждый человек здесь никто, и каждый
бессмертный - сразу все люди на свете. Как Корнелий Агриппа: я - бог, я -
герой, я - философ, я - демон, я - весь мир, на деле же это утомительный
способ сказать, что меня, как такового, - нет.
______________
* "Песнь о моем Сиде" (ок. 1140) - Испанская героическая поэма,
сохранилась в рукописи 1307 г.; идеализирует как христианского героя
крупнейшего испанского воина-авантюриста Родриго де Бивара (1040 - 1099),
сражавшегося и на стороне мавров, и на стороне христиан.
** "Эклоги" - т. е. "Буколики" Вергилия.

Этот взгляд на мир как на систему, где все обязательно компенсируется,
повлиял на Бессмертных всемерно. Прежде всего, они потеряли способность к
состраданию. Я упоминал заброшенные каменоломни по ту сторону реки; один из
Бессмертных свалился в самую глубокую; он не мог разбиться и не мог умереть,
но жажда терзала его; однако прошло семьдесят лет, прежде чем ему бросили
веревку. Не интересовала их и собственная судьба. Тело уподобилось покорному
домашнему животному и обходилось раз в месяц подачкою из нескольких часов
сна, глотка воды и жалкого куска мяса. Но не вздумайте низвести нас в
аскеты. Нет удовольствия более полновластного, чем мыслить, и именно ему мы
отдались целиком. Иногда что-нибудь чрезвычайное возвращало нас в окружающий
мир. Как, например, в то утро - древнее, простейшее наслаждение: дождь. Но
подобные сбои были чрезвычайно редки; все Бессмертные способны сохранять
полнейшее спокойствие; один, помню, никогда не поднимался даже на ноги:
птица свила гнездо у него на груди.
Одно из следствий этой доктрины, утверждающей, что нет на свете ничего,
что не уравновешивалось бы противоположностью, имеет незначительную
теоретическую ценность, однако именно оно привело нас к тому, что в начале,
а может, в конце X века мы расселились по лицу Земли. Вывод, к которому мы
пришли, заключается в следующем: Есть река, чьи воды дают бессмертие; а
следовательно, есть на Земле и другая река, чьи воды бессмертие смывают.
Число рек на Земле не безгранично; Бессмертный, странствуя по миру, в конце
концов отведает воды всех рек. Мы вознамерились найти эту реку.
Смерть (или память о смерти) наполняет людей возвышенными чувствами и
делает жизнь ценной. Ощущая себя существами недолговечными, люди и ведут
себя соответственно; каждое совершаемое деяние может оказаться последним;
нет лица, чьи черты не сотрутся, подобно лицам, являющимся во сне. Все у
смертных имеет ценность - невозвратимую и роковую. У Бессмертных же,
напротив, всякий поступок (и всякая мысль) - лишь отголосок других, которые
уже случались в затерявшемся далеке прошлого, или точное предвестие тех, что
в будущем станут повторяться и повторяться до умопомрачения. Нет ничего, что
бы не казалось отражением, блуждающим меж никогда не устающих зеркал. Ничто
не случается однажды, ничто не ценно своей невозвратностью. Печаль, грусть,
освященная обычаями скорбь не властны над Бессмертными. Мы расстались с
Гомером у ворот Танжера; кажется, мы даже не простились.

V