"Хорхе Луис Борхес. Cообщение Броуди" - читать интересную книгу автора

произошло в ту ночь. Ночь, когда был убит Резатель. Вы, сеньор, описали это
в рассказе, которого я не в состоянии оценить, но хочу, чтобы вы знали
правду, а не только вранье.
Он помолчал, как бы припоминая, и продолжал:
- Бывают вещи, которые понимаешь с годами. То, что случилось в ту ночь,
началось давно. Я вырос в квартале Мальдонадо, за Флорестой. Это никчемная
дыра, которую, к счастью, почистили. Я всегда считал, что прогресса не
остановить. Ну а где родиться - не выбираешь. Мне так никогда и не удалось
узнать имени отца. Моя мать, Клементина Хуарес, достойная женщина,
зарабатывала на хлеб глажением. Мне кажется, она была из Энтре-Риос или с
востока, во всяком случае, она упоминала о родне в городке
Консепсьон-дель-Уругвай. Я рос как трава. Выучился драться на палках. Тогда
нам еще не нравился футбол, его считали английской выдумкой.
Однажды вечером в альмасене ко мне привязался парень, Гармендиа. Я не
отвечал, но он был пьян и не отставал. Мы вышли; уже с тротуара он крикнул в
приоткрытую дверь:
- Погодите, я сейчас вернусь!
Нож у меня был с собой; мы шли к берегу ручья, медленно, не спуская
друг с друга глаз. Гармендиа был на несколько лет старше; мы не раз дрались,
и я чувствовал, что он собирается прирезать меня. Я шел по правой стороне
проулка, он - по левой. Он споткнулся о кучу мусора. Только он покачнулся, я
бросился на него не раздумывая. Я разбил ему лицо, мы сцепились; в такие
минуты может случиться что угодно; в конце концов я ножом нанес ему удар,
который оказался решающим. И только потом почувствовал, что он тоже поранил
меня, легонько царапнул. В эту ночь я понял, что убить человека нетрудно, и
еще узнал, как это делается. Ручей был далеко внизу; чтобы не терять
времени, я спрятал убитого за кирпичной печью. По глупости я забрал
перстень, который он обычно носил. Надел его, надвинул шляпу и вернулся в
альмасен. Не спеша вошел и сказалзал:
- Похоже, что вернулся-то я.
Я заказал стакан водки, он был мне необходим. Тут кто-то обратил мое
внимание на пятно крови.
Всю ночь я проворочался на раскладушке и не заснул до утра. Когда
зазвонили к службе, за мной пришли двое полицейских. Покойная мама,
бедняжка, расплакалась во весь голос. Они потащили меня как преступника. Два
дня и две ночи мне пришлось просидеть в одиночке. Никто не приходил
навестить меня, только Луис Ирала, верный друг, но ему не дали разрешения.
Как-то утром полицейский инспектор велел привести меня. Он сидел, развалясь
на стуле, и, не глядя на меня, спросил:
- Так это ты отправил на тот свет Гармендию?
- Если вы так говорите... - ответил я.
- Меня следует называть "сеньор". Тебе нет смысла отказываться и
запираться. Вот показания свидетелей и перстень, найденный у тебя дома.
Подписывай сразу признание.
Он обмакнул перо в чернильницу и протянул мне.
- Дайте подумать, сеньор инспектор, - догадался я попросить.
- Я даю тебе двадцать четыре часа, чтобы ты подумал хорошенько, в
одиночке. И не буду тебя торопить. Если не образумишься, окажешься на улице
Лас-Эрас.
Легко себе представить, что я не понял, что к чему.