"Хорхе Луис Борхес. Семь вечеров" - читать интересную книгу автора

только из воды: было неизвестно, есть ли там что-нибудь еще. Он называет их
мужами, говорит, что они рождены не для животной доли, а для храбрости, для
знания; что они рождены, чтобы
знать и чтобы понять. Они следуют за ним и "превращают весла в
крылатые".
Интересно, что эта метафора встречается и в "Одиссее", чего Данте знать
не мог. Они плывут и оставляют позади Сеуту и Севилью, выходят в открытое
море и поворачивают налево. Налево, в левую сторону означает в "Комедии"
зло. Чтобы попасть в Чистилище, нужно идти направо, чтобы очутиться в
Аду -налево. То есть слово "siniestro" имеет два значения. Затем говорится:
"Ночью я увидел все звезды другого полушария" - нашего полушария, полного
звезд. Большой ирландский поэт Иейтс пишет о "starladen sky" - "небе, полном
звезд". Это неверно в отношении Северного полушария, где по сравнению с
нашим звезд немного.
Они плывут пять месяцев и наконец видят землю. Вдалеке - темная гора,
самая высокая из всех когда-либо виденных. Улисс говорит, что радость
сменилась плачем, поскольку налетела буря и разбила корабль. Это гора
Чистилища, как ясно из другой песни. Данте верит, что Чистилище (он делает
вид, что верит - в поэтических целях) - это антипод города Иерусалима. И вот
мы подходим к этому ужасному эпизоду и задаемся вопросом, за что несет
наказание Улисс. Очевидно, не за выдумку с конем, раз в важнейший момент
своей жизни он рассказывает Данте и нам о другом: за свое благородное и
отважное путешествие, за желание узнать запретное, невозможное. Мы
спрашиваем себя, почему эта песнь отличается такой силой. Прежде чем дать
ответ, я хочу вспомнить еще одно явление, которое до сих пор не было
отмечено, насколько мне известно. Существует еще одна великая книга, великая
поэма нашего времени, "Моби Дик" Германа Мелвилла, который, несомненно, знал
"Комедию" в переводе Лонгфелло. Это бессмысленная погоня искалеченного
капитана Ахава за белым китом, которому он хочет отомстить. Наконец они
встречаются, и кит топит его, и огромный роман кончается в точности как
песнь Данте: море их поглотило. Мелвилл должен был вспомнить "Комедию" в
этот момент, хотя мне больше нравится думать, что он читал ее и усвоил
настолько, что мог забыть буквально; "Комедия" должна была стать частью его,
а впоследствии он обнаружил, что читал ее много лет назад, но история одна и
та же. Хотя Ахава ведет не благородный порыв, а желание мести. Улисс же
поступает как
благороднейший из людей. Улисс, кроме того, называет истинную причину
своей кары, связанную с разумом.
В чем трагизм этого эпизода? Я думаю, этому имеется одно объяснение,
единственно стоящее, и оно в следующем: Данте чувствует, что Улисс каким-то
образом - он сам. Я не знаю, сознавал он это или нет, да это и неважно. В
одной из терцин "Комедии" говорится, что никому не позволено знать суда
Провидения. Мы не можем опережать его, нельзя знать, кто будет спасен и кого
ждет кара. Данте дерзнул опередить (поэтическим образом) этот суд. Он должен
был знать, что это опасно, он не мог не знать, что предвосхищает
непостижимое суждение Бога.
Именно поэтому образ Улисса столь силен; Улисс - отражение Данте, Данте
чувствовал, что почти заслужил такую кару. Он написал поэму, но так или
иначе нарушил таинственные законы мрака, Бога, Божественного.
Я заканчиваю. Хотелось бы только повторить, что никто не вправе лишать