"Жорж Бордонов. Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке " - читать интересную книгу автора

давали им верующие в качестве подаяния, и в течение девяти лет несли свою
службу в светском платье. Король, рыцари и господин патриарх, исполнившись
сострадания к сим благородным людям, отрекшимся от всего ради Христа, начали
оказывать им поддержку из своих собственных средств и впоследствии даровали
им, ради спасения души, несколько бенефициев и имений. Так как у них еще не
было ни церкви, принадлежащей им, ни постоянной резиденции, господин король
предоставил им на время небольшой покой в части своего дворца, примыкавшей к
Храму Господню. Аббат и каноники этого храма со своей стороны во имя их
служения также уделили им место, которым владели, рядом с королевским
дворцом. Впоследствии они, поскольку получили приют у Храма Господня, стали
называть себя братьями-рыцарями Храма..."
Вильгельм Тирский в своей хронике несколько более сдержан. Он
утверждает, что, так как эти рыцари посвятили себя делу веры, им "было
поручено господином патриархом и прочими епископами не жалеть усилий, ради
отпущения грехов обороняя пути и дороги". Он утверждает также, что и спустя
девять лет этих благочестивых палестинских стражей порядка было всего девять
человек. Стоит ли говорить, что Вильгельм Тирский ненавидел тамплиеров и
стремился принизить их роль. Жак де Витри, выражая свое истинное отношение к
Крестовым походам, многое заимствовал у него, но, будучи близко знаком с
тамплиерами и наблюдая их в деле в своем епископстве Акрском, он совершенно
не разделял его взглядов на их счет. Напротив, он возродил полулегендарную
атмосферу, окружавшую зарождение Ордена тамплиеров, и стремился разделить с
читателями свое изумление. Несомненно, в начале деятельности Орден отличала
крайняя скромность. В то время как большая часть крестоносцев не помышляла
ни о чем другом, кроме возвращения на родину, бросив Иерусалим и Святую
Землю на милость неверных, а другая часть мечтала обосноваться в
какой-нибудь подходящей сеньории или укрепиться в своем замке, небольшая
группа добровольцев под руководством Гуго де Пайена решила остаться. Эти
благочестивые рыцари не требовали ничего, кроме разрешения сопровождать
паломников, охранять дороги на самых опасных участках и, если представится
такая возможность, оказать вооруженную поддержку королю Иерусалимскому.
Когда они не сражались или не находились на страже пути из Хайфы в Кесарию -
наиболее отвратительного участка, - они присутствовали на богослужении.
Наполовину воины, они, однако, не имели ни опознавательных знаков, ни
имущества, ни иерархии или каких бы то ни было прерогатив. С самого начала
они оказались за пределами и светского общества, потому что служили делу
религии, и Церкви, несмотря на свое служение, потому что постоянно
находились на военном положении и проливали кровь! С самого начала этот
дуализм вызывал беспокойство. Но людей той эпохи безусловно увлекал их
пример и их самоотверженность. Более того, Божьи рыцари навсегда, или, если
угодно, вечные крестоносцы, они в наиболее полной, совершенной и
бескомпромиссной форме воплотили рыцарский идеал. Древний рыцарский завет
предписывал ни в коем случае не водиться с предателями, защищать слабых,
соблюдать воздержание и умеренность, слушать мессу каждый день, смирять
гордыню, соблюдать целомудрие тела и души и всегда быть готовым пролить
кровь во славу Церкви. Невероятное стремление примирить честь и веру было
присуще единомышленникам Гуго де Пайена. И Церковь, влияние которой на
эволюцию нравов оставалось определяющим и которая прилагала усилия к
приданию нравственного смысла воинственным инстинктам сословия знати и к
тому, чтобы положить конец частным конфликтам, не могла не поощрять