"Филипп Боносский. Долина в огне " - читать интересную книгу автора

Отец снова глядел на стол. Он положил тяжелую с растопыренными пальцами руку
на письмо. Рука была такой большой, а бумажка такой маленькой! Отец легко
мог скомкать ее. Но в этом письме крылась великая сила - ведь оно было от
Заводской компании, из Города. Можно было изорвать эту бумагу, затоптать в
грязь, но на следующий день пришла бы другая, а еще через день появился бы
полицейский.
У мальчика вырвался вздох.
Отец что-то пробормотал и уставился на него. Теперь на лице его
отражалась лишь тяжкая забота.
- Ты хорошо читаешь? - задумчиво спросил он.
Бенедикт кивнул.
- На, читай! - Отец, не повернув головы, схватил письмо своими
огрубелыми пальцами и протянул его Бенедикту.
Бенедикт взял у него смятую бумажку и расправил ее. Это было то самое
письмо, которое мать показывала ему днем.
"Уважаемый сэр, - начиналось письмо, - согласно договору от 19 сентября
1913 года, который вы заключили с Первым Национальным банком... - Бенедикт
бросил взгляд на календарь, - на приобретение собственности под номером 822
авеню Вашингтона, мы ставим вас в известность, что держатели закладной на
названную собственность в настоящее время желают расторгнуть это
соглашение..."
- Что там пишут? - спросил отец.
Мальчик продолжал читать про себя. Оконце высоко в стене окрасилось в
бледно-оранжевый цвет, - значит, снова подошли вагонетки с завода и начали
сбрасывать шлак под откос. Где-то прокукарекал петух, приветствуя эту
обманчивую огненную зарю. В хлеву замычала корова; ей в ответ хрипло залаяла
собака.
Письмо было написано скучно и непонятно, буквы расплывались; мальчик с
трудом разбирал их. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд отца, который
понимал все без слов, видел испуганное, горестное лицо матери. Воздух в
кухне был пропитан алкоголем, и от этого сознание его туманилось.
Бенедикт опустил письмо и, не глядя на отца, проговорил:
- Банк хочет вернуть себе дом, купить его обратно. Вот о чем они пишут,
как я понимаю.
Он подал письмо отцу.
- Я отвечу им завтра, что мы не можем продать дом, - пообещал он
матери.
Отец держал письмо в руке.
- Что они еще пишут?
- Что следующий взнос следует заплатить не позднее пятнадцатого июля. А
проценты - первого августа.
Отец кивнул.
- Благодарю, - проговорил он церемонно.
На минуту они замерли в молчании - трое в полутемной комнате. Потом
Бенедикт зябко поежился.
- Пойду спать, - сказал он. - Разбуди меня в четыре, мама. Я должен
прислуживать при ранней обедне.
Мать кивнула, не взглянув на него. Ее рука лежала на столе; казалось,
она хочет дотянуться до отцовской руки, но что-то ее останавливает.
Мальчик вышел из кухни и по темной крутой лестнице поднялся в спальню.