"Юрий Васильевич Бондарев. Выбор" - читать интересную книгу автора

закуривая, продолжая ходить по номеру. - Я не знала и не знаю, как тебе все
это сказать...
- О чем? - спросил он и подумал с остротой внезапно настигшей ясности:
"Вот оно, сейчас..."
- Не знаю, как сказать о том, с кем я встречалась в Риме, - повторила
она с гримасой нетерпения. - Впрочем, сам прочти его письмо. Оно адресовано
мне, но предназначено для тебя.
"Вот сейчас... Все случится именно сейчас... И она хочет этого. Она как
будто хочет избавиться от чего-то тайного, мучительного..."
- От кого? - спросил он как можно спокойней, взял конверт, вынутый ею
из сумочки, и спасительно, неожиданно для себя проговорил, усмехаясь: - А
стоит ли, Маша, читать чужие письма? Имею ли я право?..
- Читай же! Читай! - крикнула она приказывающим шепотом, и нетерпеливая
гримаса изменила ее лицо, сделала его некрасивым, отрешенным,
страдальческим.
Он машинально развернул листок глянцевой бумаги с оттиском отеля и
прочитал всего несколько фраз по-русски, написанных нервным косым почерком.
"Дорогая и многоуважаемая Маша!
Ради бога, извини меня за то, что я использую сохранившуюся частицу
доброго отношения ко мне. Не хочу, чтобы моя встреча с Владимиром произошла
вдруг. Такая неожиданность будет раздражительна и неприятна, что я
предполагаю. Так же, как и встреча с тобой в Риме, напугавшая тебя, бедную,
до полуобморока. Передай ему, ради всего святого, что я буду ждать в
ресторане вашего отеля - завтра от 8 до 10 ч. утра. Если он не придет до
10-ти - бог ему судья. Я же не пойму его неприход как казнь свою или
ненависть ко мне. Илья".
- Илья?
Он второй раз прочитал письмо, и что-то смутно повернулось в нем,
неуловимо промелькнуло в сознании тревожное ощущение давнего, но тотчас даже
не это ощущение, а намек на нечто далекое, прошедшее показалось ему
невозможностью, обманом собственной памяти об исчезнувшем в небытие времени.
- Илья? Кто этот Илья? - спросил Васильев, уже выбрасывая из сознания
эту тень намека, эту слабую догадку без надежды, и проговорил, разделяя
слова: - Кажется, среди моих знакомых нет ни одного Ильи. Так кто он? И о
чем хочет говорить со мной?
- Это он, он! Понимаешь, он! - крикнула Мария, подходя к окну, и
зачем-то отдернула тяжелую штору; туман стоял над каналом, кое-где пробитый
белесыми пятнами фонарей. - Это он, Илья, именно Илья! Он жив, он живет в
Риме! Он был на твоей выставке, он знает о тебе все! - повторяла она, едва
не плача, не оборачиваясь от окна: - Да, мы можем удивляться, не верить, но
это он, Илья Рамзин! И он хочет встретиться с тобой, а мне это ужасно не
нравится, хотя у меня и был с ним разговор в Риме! Если хочешь знать мое
мнение, то не встречайся с ним! Вы разные люди, все это бессмысленно,
совершенно бессмысленно!..
- Ну, этого не может быть! - проговорил Васильев отрывисто, все же
полностью не веря, и махнул рукой. - Илья Рамзин? Живет в Риме? Чушь
какая-то! Мистика! Илья погиб на Украине в сорок третьем году. Мы с ним
воевали в одной батарее, командовали взводами. Илья Рамзин? Тот самый? Илья?
Встречался с тобой в Риме? Вот уж чего быть не может так не может!
Она сердито перебила его, поворачиваясь от окна: