"Юрий Васильевич Бондарев. Выбор" - читать интересную книгу автора

пуст, пригашенный свет бра дремотно горел по бокам стеклянных дверей, только
бар в вестибюле был весь в красноватом дымном озарении, тихонько шелестела
музыка, успокоительно плыла из этого зарева, и Васильев сел к стойке,
осматриваясь. Нет, человека, которого он мог бы мгновенно узнать и назвать
Ильей, облик которого с детства врезался в сознание, не было в баре.
Между затяжками сигаретой он выпил джин с тоником, освежающий льдистым
холодом (кусочек гладкого льда коснулся его зубов), заказал "дубль" и снова
осмотрел немногочисленных посетителей в баре, уже не понимая, почему так
хотел сию минуту увидеть Илью, подталкиваемый подсознательным чувством. Но
это чувство вдруг предупредило его об опасности, и разум начал тихо
подсказывать сдержанную позицию умудренного опытом человека.
"Значит, боюсь встречи с ним? - подумал Васильев с презрением к самому
себе. - Что я боюсь? Илью? Последствий разговора с ним? Нет, я обязан
увидеть его в живых, своего бывшего друга, с которым в школе и на войне три
пуда соли съели... Неужели действительно жив Илья? Не могу представить, что
я его увижу!.."
- Noch einmal?*
______________
* Еще? (нем.).

Он услышал общительный голос бармена, произнесшего эти понятные для
международного общения слова, и увидел, что тот, взбалтывая коктейль, весело
косится в сторону американской пожилой пары, которая деловито наклоняла
головы над разложенной на стойке свежей газетой "Коррьере делла сера", после
чего заинтересованно взглядывала в направлении тучного человека с нелюдимой
наружностью бывшего борца.
- Грацие, нох айнмаль, битте*, - ответил Васильев на изобретенной им
итальяно-немецкой смеси, стараясь разгадать причину веселой оживленности
бармена, и тотчас убедился, что внимание американской супружеской пары
направлено не на тучного человека, а на него, и бармен участвует в этой
игре, являясь посредником между американцами и Васильевым.
______________
* Спасибо, еще, пожалуйста (нем.).

С ослепительной и вместе извиняющейся улыбкой проворный бармен ("Excuse
me, very sorry")* осторожно потянул газету у американцев, осторожно
пододвинул ее к Васильеву, выражая счастливое изумление на подвижном толстом
лице, произнес, исполненный уважительного восторга: "О, вери гуд! Бон!
Ка-ра-шо!" И вверху газетной полосы Васильев увидел фотографию, на которой
он вполоборота стоял около своих картин, выставленных в Римском салоне,
вспомнил, что вчера утром в отеле давал при помощи Марии интервью
рыжеволосой девице дон-кихотского роста, голоногой, не в меру накрашенной,
быстро чиркающей таинственные стенографические загогулины в блокноте,
подумал, что "Коррьере делла сера" опубликовала вчерашнее интервью и либо
бармен, либо американцы узнали его, хотя, конечно, маловероятно было
встретить русского художника в этом отеле, да еще сидящим в ночном баре.
______________
* Прошу прощения, очень извиняюсь (англ.).

- Синьор Вас-силь-ефф? - сказал по слогам бармен вкрадчивым голосом и