"Юрий Васильевич Бондарев. Выбор" - читать интересную книгу автора

"Дорогой сын Володя! Прости нас, что получилось так, что мы не
дождались тебя и уезжаем в Свердловск, куда эвакуируют завод отца. Уезжаем с
последним поездом, все ждали и ждали тебя со дня на день, так как в райкоме
комсомола говорили мне и отцу, что все ребята из вашей школы должны вот-вот
вернуться с оборонных работ. Мы все тянули с отъездом, а потом отцу
приказали. Ты нас пойми. Завтра мы решили ехать. Я надеюсь, я верю, сыночек,
что с тобой все благополучно. Адрес новый сообщу сразу, как приедем на
место. Целую тебя, дорогой Володя. Твоя мама. 19 сентября 1941 г.".
Потом он спрятал записку и прочитал письмо, что было послано с дороги,
опущено в Казани, мать писала, что очень беспокоится, потому что он, Володя,
вернувшись домой "с окопов", сразу должен взять железнодорожный билет и
ехать следом за ними в Свердловск, где найдет их завод, а деньги на билет,
на дорогу и на еду оставлены под его бельем в шифоньере.
- ...Я, мать, до сих пор жалею, что ни одного диверсанта не поймали, -
между тем продолжал рассказывать Илья энергично, намазывая картофелины
маслом. - Нам сказали: "юнкерсы" сбросили их ночью на парашютах, а они
укрылись во ржи. Понимаешь, мать? Засели неподалеку, на околице деревни, где
мы в сараях спали. А у нас ни одной винтовки, никакого оружия, кроме
копательного инструмента. Ну, что ж, подняли нас по тревоге, приказ -
вооружиться лопатами, оцепить поле, поймать диверсантов. Представляешь,
мать, лазали мы по этой ржи до утра - никого и ничего. Вероятно, успели,
гады, удрать в лес, а парашюты где-нибудь в землю закопали. Досадно, что ни
одного не встретили... Верно, Володька? Я мечтал хоть одного...
- Я тоже, - сказал Владимир, вспомнив звездную августовскую ночь,
сиренево посветлевшую к рассветному часу, вокруг мокрую от обильной росы
рожь, намокшую одежду, шорох скользких стеблей, изредка настороженно
перекликающиеся голоса, сполохи зарниц на западе и бледное,
азартно-нацеленное лицо Ильи, шагавшего рядом с изготовленной к борьбе
лопатой.
- Как же вы могли их поймать? У них оружие, а у вас... Это
невозможно! - подавленно выговорила Раиса Михайловна. - Как хорошо, что вы
их не встретили! Они убили бы вас...
- Слышал? - Илья подмигнул Владимиру. - Нет, мать. Лопаты тоже оружие.
Еще неизвестно, кто кого укокошил бы.
- Ильюша-а, о чем ты говоришь? Твои слова просто меня пугают! Неужели
ты считаешь немцев такими немыслимыми дураками! - сказала тоном беспокойства
Раиса Михайловна. - Разве взрослый обученный диверсант стал бы ждать, пока
ты его ударишь лопатой? Какие вы еще наивные... доверчивые мальчики!.. Что с
вами будет?..
- Абсолютно ничего! - И Илья опять улыбкой пригласил Владимира
удивиться этой безобидной неопытности матери, долил портвейна в рюмки,
сказал с ласковой насмешливостью: - Ты только нас, маменция, за ребятенков
грудных не считай, а то, знаешь, как-то смешно получается и ни в какие
ворота... Будь здорова, мать! - Он выпил, засмеялся, положил не вилкой, а
пальцами целую картофелину в рот, аппетитно зажевал. - Ну а как в Москве
тут? Бомбят? Нам под Можайском иногда ночью слышно было, как они сюда
ползли. И как вы? Объявляют тревогу - и вы в бомбоубежище? Страшновато,
мать, а?
- В подвал я не хожу, Ильюша, бессмысленно, а станция метро не очень
близко, - ответила Раиса Михайловна. - Страшновато, когда начинают стрелять