"Черит Болдри. Наездница грифона " - читать интересную книгу автора

длиннее. У него пошла кровь.
Гарнил шагнул назад, дыхание стало жестче, улыбка пропала. Он
притронулся к царапинам и посмотрел на кровь, запачкавшую кончики пальцев.
"Злобная ведьма", сказал он. "Ты застряла здесь на целые недели, ты же
должна просто пыхтеть от желания. Что с тобой такое? Или правда, что
наездники грифонов холостят своих женщин?"
Я игнорировала его оскорбления. С минуту мне казалось, что он навалится
еще раз. Я надеялась, что навалится, я баловалась мыслью, что причиню ему
такие повреждения, что у него будут трудности с их объяснением для следующей
шлюшки, с которой он ляжет спать. Я не боялась. Он, конечно, может вызвать
охрану, и так одолеть меня, но я знала, что мужчина типа Гарнила никогда не
признает, что не в силах справиться с единственной женщиной. Я дождалась,
пока он не выплюнул все непристойности, которые я здесь не записываю, и
ушел.
Я не нашла необходимым отвечать ему. Когда он ушел, я уселась и
продолжила свои записи.

x x x
Этим утром я спала долго. Наверное, на меня подействовало вино. Когда я
проснулась, стены тюрьмы, казалось, давили меня, как никогда прежде. Я
открыла балконную дверь и вышла.
День был промозглый. Год подходил к концу. С первым снегом война
превратится в долгую прогрессию осад, зимних квартир и хаоса. Роену следует
начать наступление скорее, иначе он потеряет преимущество.
На пустошах было пусто. Ничего не двигалось по дороге. Я подумала,
уехал ли уже Гарнил, или намеревается почтить меня очередным визитом.
Когда дверь открылась, я подумала, что это Эрран с подносом. Я сказала:
"Поставь его на стол."
Движение в комнате позади меня. Потом голос Аумерила:
"Леди..."
Я шагнула назад в комнату. Он смотрелся нехорошо, лицо бледное и
напряженное.
"Гарнил уехал?", просила я.
Он кивнул.
"Леди, он сказал мне..." Он мучительно сжимал ладони. "Он сказал мне,
что вас надо пытать."
Он с трудом выдавил это признание. А я даже не удивилась.
"И вы будете?", спросила я.
Он покачал головой.
"Я не могу. Даже отдать приказ." Он сделал беспомощный жест. "Я и так
достаточно опозорен. Зачем делать еще хуже?"
Он замолчал. Я подумала, что он недалеко от слез. Конечно, он не знал,
как теперь вести себя в этой комнате.
Я достала перчатку сокольничего и дала ему.
"Наденьте, мой лорд", сказала я. "Позвольте мне вам показать."
Он удивленно сделал, как я сказала. Он принес чашу обрезков, как
обычно. Я вынесла ее на балкон, пропустив его вперед. И свистнула, подзывая
грифонов.
Они были более жадными, чем обычно, в эти дни, полуголодные на скудных
зимних поклевках. Всего через несколько минут в воздухе вокруг нас стоял