"Владимир Богомолов "Пишется тяжело..." (Из архива писателя) " - читать интересную книгу автора

использую их повседневные излюбленные методы.
Если так себя вели в Пресс-бюро КГБ, где были люди более образованные,
более грамотные и воспитанные и чтение рукописей - их постоянная работа, то
что можно было ждать и требовать от армейских генералов?

Министерство обороны

В Министерстве обороны народ был просто темный, и вели они себя
довольно откровенно.
Я этих людей, в общем-то, себе представлял. Это были боевые офицеры,
которые прошли войну, кончили войну командирами роты, батальона или полка,
продолжили в послевоенное время служить в армии, дослужились за десятилетия
до генералов и осели в различных тепленьких и непыльных ведомствах, - я по
колодкам на кителях видел, что это боевые офицеры Отечественной войны. И
вдруг возникает такая вещь: нужно консультационное заключение по рукописи
художественного произведения. Вызывают человека, который никакого отношения
ни к литературе, ни к рецензированию не имеет, но который горд полученным
поручением, и он отстаивает все, что не соответствует его представлениям.
Ты приходишь - там сидит начальник Управления какого-нибудь, генерал,
причем он разъярен совершенно, что ты к нему добиваешься пропуска и ты его
заставляешь этот пропуск тебе выписать, он уже против тебя настроен
враждебно. Конечно, разговоры там были как с подчиненными, по принципу: "я
начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак". Поскольку он здесь
начальник - я дурак.
Захожу в один кабинет. Нормальный мужик, постарше меня, седоватый, но
крепенький, подобранный. Здороваюсь с предельной приветливостью: "Добрый
день!" Как он меня понес! "Распустили вас... Я не обязан вас принимать, а вы
лезете! Кто вы такой?! Каждый писака считает себя вправе ставить ультиматумы
генералам! Обнаглели и распоясались!" Поорал пару минут. Я не удивился,
потом спокойно спрашиваю: "Простите, вы не скажете, какое учебное заведение
вы окончили?" Он говорит: "А какое вам дело?" Я говорю: "Просто мне
интересно". "Вот!" - с гордостью показывает на китель, у него там значки об
окончании военного училища и академии. И сразу раздражается. Я продолжаю:
"Вы понимаете, я говорю скорее о гуманитарном образовании. Вы вот здесь
"документ" написали через "а", вот здесь еще в двух местах совершенно
чудовищные грамматические ошибки. Может, у вас своя "ведомственная
орфография"? Вы понимаете, что этот вопрос не цель моего визита, но он меня
беспокоит. Причем, как гражданин, я считаю своим долгом обратиться в ЦК
КПСС, потому что если у нас оборона находится в руках людей, которые пишут
"документ" через "а" и прочее, то в этой стране жить ведь опасно и страшно".
Это люди, которые разговаривают с тобой как с подчиненными, не стесняясь в
выражениях, резко, грубо, и если их не тормозить, они ничего не понимают.
Одному такому армейскому генералу я тоже показал Кодекс, он его читает
и говорит: "Ну и что? Это же ваш гражданский Кодекс, а мы военным
руководствуемся".
И все... То есть это люди специфические.
Были и угрозы. За два месяца до этого я сумел попасть к другому
генералу, и он мне орал: "Вам предписали, а вы не выполняете! Кто вы такой?!
Советская власть, она что - кончилась?! Кто вы такой?! Кто вас уполномочил,
кто вам дал право описывать Ставку и Сталина?!"