"Леонид Богданов. Телеграмма из Москвы (Сатирическая повесть по советской действительности) " - читать интересную книгу автора

повествовал Столбышев. - В первый же день войны все Орешники восстанут
против любимой власти. Для того сюда и засылаются, так сказать, шпионы типа
Маланина. Ты думаешь, он один? Вокруг него целая организация. Чистку надо!
Всеорешниковскую чистку! - заскрежетал он зубами и мальчики кровавые
запрыгали в его глазах.
Уже в полночь в кабинет Столбышева был вызван лейтенант милиции
Взятников, исполнявший по незначительности района функции уполномоченного
органов госбезопасности. И слова "взять на заметку", "арестовать" так же
часто ударялись в плотно закрытые двери кабинета, как это бывает каждый раз
на заседаниях в кабинете президиума ЦК партии.
Ночью над индустриальными городами страны в темном небе высится зарево.
Это плавится чугун, варится сталь миллионами и миллионами тонн. Ночью в
грохоте машин и станков рождаются новые танки, самолеты, всевозможные орудия
истребления. Они вносятся в баланс выполнения плана строительства
коммунизма. Коммунизм строится и днем и ночью, но ни днем, ни ночью
основного материала каждого нормального строительства - гвоздя - в СССР не
достать. По странному пониманию строительного дела, коммунисты предпочитают
выпускать вместо скрепляющих гвоздей разрушающие орудия. Поэтому в эту ночь
над Орешниками, как над Магнитогорском или Челябинском, тоже пылало зарево.
Мобилизованные Маланиным кузнецы ковали гвозди вручную, способом известным
еще казаку Ореху. В отличие от магнитогорского и челябинского зарева,
орешниковское зарево было мирным: ковались гвозди для ремонта свинушника
колхоза "Изобилие", который, после изгнания из него через огромные щели
свиней, должен был быть переоборудован в "воробье-хранилище". За это сложное
и трудоемкое дело Маланин взялся с энергией, напоминающей собой энергию
утопающего, когда он хватается за соломинку.
- Ничего, - говорил Столбышев лейтенанту Взятникову, - пусть он,
того этого, старается, а мы его потом уничтожим. Пока человек полезен, будь
он хоть, так сказать, король или сам чорт, мы, коммунисты, должны его
использовать, а потом, того этого...
И был бы Маланин сразу же после окончания ремонта свинушника арестован,
и арестовали бы вслед за ним еще десяток орешан, но всех их спас неожиданный
случай.
Уже под утро в кабинет Столбышева громко постучали.
- Автоколонна приехала! - закричала через дверь Раиса.
- Какая такая автоколонна?!
- Прямым ходом из Москвы в Орешники! - ответил за дверью голос.
Столбышев мгновенно лишился языка.
- За воробьями, наверное, - со страхом прошептал Взятников. - Быть
беде!
- Ты им скажи, что я, того этого, отсутствую, - выдавил из себя
Столбышев. - В поездке по району, так сказать. Пусть обратятся к Маланину!
Потом он задул керосиновую лампу, открыл окно, в темноте выскользнул на
улицу и собрался было уже бежать, но его схватил за рукав заведующий
районным магазином Мамкин:
- Товарищ Столбышев, - быстро заговорил он, - колонна прибыла из
Москвы прямым ходом. Говорят, месяц ехали. Что делать? Куда девать? Тысячу
уборных привезли.
- То-есть, каких, того этого, уборных?
- Которые хранить в сухом месте, - вздохнул Мамкин. - В первой